Мемуары

Эмма — Вы солнце и прелесть, даже со всеми Вашими эмоциями и неверными ассоциациями. Получив «ботаническое» письмо[154], я сначала очень расстроился и огорчился, но потом понял, что оно результат настроения. А орнитологические темы сейчас не актуальны — наверно, Вы сами это уже поняли. Получив письмо от 21.VII, я стал счастлив. Ник<олай> Иосифович[155] — это такой человек, перед коим мне не зазорно и на пузо лечь. Это титан востоковедения, и его мнение о моих работах — такая награда, что лучше и быть не может. Что мама вышла из статуса пассивности — это тоже счастье. Я так хочу на нее не сердиться, что рад малейшему поводу к тому. Сообщите телеграфно, писать ли еще жалобу в Совет Министров или обойдется без этого? Часть Ваших писем до меня не дошла еще в связи с переменой адреса; отсюда асинхронность переписки, но это ничего. Ваши письма меня очень поддерживают, а мне сейчас это нужно. Целую и благодарю милая, хорошая, умная Эмма.

Leon

Марки пропали; деньги еще не пришли.

30. VII.1955

Милая, чудная Эмма

Пришли: Ваше письмо, две вкусных посылки и 200 р. денег от мамы. Все это очень приятно, но то, что Прокуратура задерживает разбор — очень неприятно. Ваши надежды, по-моему, недостаточно обоснованы. Во мне сейчас не нетерпение, а опыт. Затяжка дела не в пользу нам. Боюсь, что если не нажать на них – результата не будет.

Я написал жалобу в Бюро жалоб при Совете министров, но мой писк из Сибири в Москве не слышен. И эту жалобу могут подшить к делу, тем все и кончится.

Я не хочу давать советов, не хочу нагружать никого, даже маму, своей горечью и болью, но если не помочь мне сейчас — дальше уже незачем будет помогать. Когда кончится общий пересмотр — для меня исключений делать не будут. Надо было маме на съезде обратить внимание на мою телеграмму, а что сейчас делать, я просто не могу представить. Но надеяться — самое последнее дело. Очень порадовал меня отзыв о моих работах Ник. Иос. Конрада. Я его очень уважаю как ученого. Кажется, он тоже очень хороший человек. «Всеобщая история» это дело для меня, так сказать, по моему профилю.[156]

Постарайтесь, пожалуйста, довести до него следующее. Я написал здесь работу: «Древняя история Центральной Азии в связи с историей сопредельных стран»; охвачена почти вся Азия, кроме Переднего Востока, Индии, Индо-Китая и Японии. Доведена она до X в. н. э. Работа не совсем закончена, т. к. у меня не хватало иностранной литературы, но, я знаю, прибавка ее не изменит ничего в принципе, а только даст уточнения. Уже написано ок. 20 печ. листов и составлено несколько истор. карт. Качество работы выше, чем диссертация, т. к. я писал не торопясь, по нескольку раз переписывал, да и сам за это время не поглупел, а поумнел. Для «Всеобщей истории» этот текст придется не дополнять, а сокращать, и тут не 2 главы, а целый раздел.

Мало этого: эпоха Чингис-хана еще не была научно описана. Там есть большие сложности, о которых я знаю и знаю, как найти выход. Если мне будет сделан заказ, вполне официально , я сумею его выполнить. Я не хвастаюсь, это слишком серьезно. Для этого необходимо, чтобы меня поставили в те условия, в которые ставят изобретателей — так жить молено и можно ждать результата пересмотра.

Ради Бога отнеситесь к этому письму серьезно: поговорите с Конрадом и напишите мне о результате разговора.

Я сейчас живу хорошо, но у нас все держится на соплях и соответственно быстро меняется. Вот каков я был недавно, когда болел. [157] Сейчас мне лучше: сплю как сурок и жру пищу как удав. Нервам лучше, но пузо болит. Лечат.

Целую Вас, моя исключительная, Leon

По поводу мамы: я старался и стараюсь не писать ей ничего волнующего, тем более обидного. Больше всего на свете хочу не иметь повода на нее обижаться, не хочу ее излишне затруднять,… но кое-что она все-таки должна мне:

1) Отвечать на мои вопросы, чего она либо совсем не делает, либо делает так, что ответ не ответ.

2) Проявлять обо мне официальную заботу — заявлять о моей невиновности. Это условие, без которого нельзя.

3) Немного родственного внимания, разве это невыполнимо?

Еще раз целую Вас, Leon

Марки для авиапочты нашлись.

Л.

12 августа 1955 г. (телеграмма)

ПИСЬМО ЕЩЕ ЖДУ НЕТЕРПЕНИЕМ ЗДОРОВ ИЗМЕНЕНИЙ СУДЬБЫ ПОКА НЕТ ПОСЫЛКУ ШЛИТЕ ЦЕЛУЮ ЛЕВА

13 авг. 55 г.

Милая дорогая Эмма

наконец-то Ваше письмо дошло до моих рук. Это ж не письмо, а фейерверк приятностей.

Самое приятное то, что наконец поставлен срок пересмотра, который, будем надеяться, реален. Вероятно, я все-таки недаром послал в «Бюро жалоб» просьбу напомнить Прокуратуре о себе. А может быть, они сами усовестились.