Мэн-цзы

– В великой взаимосвязи людей внутреннее заключается в отношениях между отцом и сыном, а внешнее – между правителем-государем и его слугой-сановником. Главное между отцом и сыном – это милосердие, любовь, а между правителем и его слугой – уважение и почтение. Я, Чоу, усматриваю уважение нашего вана по отношению к тебе, но не вижу, чем ты проявляешь свое уважение к нему.

Мэн-цзы ответил ему:

– Ой! Какие же ты говоришь слова?! Из всех жителей владения Ци нет таких, которые говорили бы вану о нелицеприятном [должном] отношении к людям – «жэнь» и о [должной] справедливости «и». Неужели все они считают, что «жэнь» и «и» не являются чем-то прекрасным? Вот что скажу тебе: в сердце все они говорят про себя: «Да заслуживает ли этот ван того, чтобы говорить с ним о „жэнь" и „и"?» Но! В таком случае это такое неуважение к вану, больше которого нет на свете! Я же никогда не осмеливаюсь представлять на усмотрение вана ничего такого, что не являлось бы соответствующим пути Яо и Шуня. Отсюда следует, что из циских людей нет таких, которые уважали бы своего вана так, как его уважаю я.

Цзин-цзы воскликнул:

– Да нет же! Я вел речь не об этом! В обрядовых правилах учтивости говорится: «На зов отца являйся сразу, а не отвечай „Ладно!"; на призывное повеление правителя иди тотчас же, а не жди, когда тебе запрягут колесницу!» (20) У вас ведь было твердое намерение быть на утреннем приеме у вана, но вы не осуществили его вследствие того, что услышали о повелении вана. По всему кажется, что вы не так поступили, как следовало бы в соответствии с правилами учтивости.

Мэн-цзы ответил:

«Разве ты об этом ведешь речь? Вспомни тогда, что говорил Цзэн-цзы: „Богатства, которыми обладают владетели Цзинь и Чу, недостижимы. Так пусть же они пользуются ими, а я буду пользоваться моим нелицеприятным отношением к людям; пусть они пользуются своей именитостью титулов, я же буду пользоваться моей справедливостью. Какой же может быть просчет у меня?!"

Неужели Цзэн-цзы говорил бы об этом, если это было несправедливо? В этом, может быть, и заключается единичность моего пути.

Для достижения почета в Поднебесной есть три условия. Одно из них – это именитость титула, одно из них – это преклонный возраст и еще одно из них – личные качества дэ (доблести. – В. К.).

При дворах правителей для почета нет лучшего условия, чем именитость титула; в сельской общине и сообществах – нет лучшего, чем преклонный возраст; а для тех, кто оказывает помощь миру и растит знания в народе, – нет лучшего, чем нравственные качества (доблести. – В. К.).

Как можно, довольствуясь приобретением одного из этих условий, относиться с пренебрежением к двум другим?

Вот почему весьма деятельный правитель-государь непременно имеет такого слугу, которого не призывает к себе, а сам идет к нему, когда пожелает обсудить что-либо. А такой правитель, у которого почитание личных качеств мудрецов и удовлетворение их в пути к познанию истины не таковы, какие должны быть, не заслуживает того, чтобы иметь с ним дело.

Вот почему Чэн Тан по отношению к И Иню сперва учился у него, а потом сделал его своим слугой-сановником, вследствие чего правил без всякого труда. Также и Хуань-гун по отношению к Гуань Чжуну сперва учился у него, а потом сделал его своим слугой-сановником, вследствие чего стал предводителем всех владетельных князей-ба без всякого труда.

Ныне же никто из владетельных князей-чжухоу в Поднебесной не может превзойти один другого, безобразия в их землях одни и те же, да и личные качества их одинаковы. Этому нет иного объяснения, как то, что они любят тех слуг-сановников, которых сами же поучают, но не любят тех, которые наставляют их самих.

Ни Чэн Тан по отношению к И Иню, ни Хуань-гун по отношению к Гуань Чжуну не осмеливались призывать их к себе.

Если тогда казалось недопустимым призывать Гуань Чжуна, то тем более это является недопустимым по отношению к таким, которые не столь недостойные, каким был тот».

4.3. Чэнь Чжэнь, обращаясь с вопросом к учителю Мэн-цзы, сказал:

– В прошлые дни, когда вы были во владении Ци, правитель-ван преподнес вам в дар сто слитков чистого золота, но вы не приняли. В эти нынешние дни, когда вы были во владении Сун, вам подарили семьдесят слитков весового золота, вы приняли; когда вы были во владении Се, вам подарили пятьдесят слитков весового золота, вы тоже приняли. Если вы были правы, не приняв дары в прошлые дни, значит, неправы, приняв дары в эти дни. А если вы правы, приняв дары в эти дни, то, значит, были неправы, не приняв дары в прошлые дни. Из этих двух положений, учитель, вам непременно придется остановиться на одном.

Мэн-цзы ответил: