Мэн-цзы

Вот почему Кун-цзы говорил: „Пусть же поразмыслят над «Чунь-цю» те, кто знает меня! Пусть же поразмыслят над «Чунь-цю» и те, кто обвиняет меня!" (42)

Однако премудрые правители-ваны так и не появляются, вследствие чего владетельные князья-чжухоу предаются распутству, а готовящиеся быть служилыми людьми „чу-ши" пускаются в пересуды. Всю Поднебесную заполняют речи Ян Чжу и Мо Ди.

Ныне все выступающие с речами в Поднебесной если не склоняются к учению Ян Чжу, то склоняются к учению Мо Ди.

Призыв „Все для меня" в учении господина Ян Чжу означает, что для него нет государя-правителя, а призыв „Совмещай любовь ко всем" в учении господина Мо Ди означает, что для него нет родного отца. Не иметь родного отца, не иметь государя – это значит быть хищным зверем или птицей!

Гун-Мин И говорил:

„Когда на кухне правителя есть жирное мясо, а в конюшне – упитанные кони, тогда как народ имеет истощенный вид, а в пустошах валяются трупы людей, умерших от голода, – это все равно, что выпускать хищных зверей на людей для пожирания их!"

Пока путь, которому учат Ян Чжу и Мо Ди, не будет пресечен, до тех пор путь Кун-цзы не проявится.

Ведь эти превратные учения, вводя народ в обман, заграждают доступ к „жэнь" – нелицеприятному отношению между людьми, к „и" – проявлению чувства справедливости; если же заграждать доступ к „жэнь" и „и", то это равносильно тому, что выпускать зверей на пожирание людей; тогда в будущем и сами люди начнут пожирать друг друга.

Устрашенный всем этим, я ограждаю путь прежнего Мудреца (Кун-цзы. – В. К.) и отражаю разнузданные речи, которые распространяют Ян Чжу и Мо Ди, чтобы те, кто придерживается превратных учений, не имели возможности проявлять их, а если будут проявлять в своих сердцах, то причинят вред своим же делам, а проявляя их в делах, причинят вред в своем же управлении...

Это мое рассуждение не подменил бы другим сам Премудрый Кун-цзы, если поднялся бы вновь из гроба.

Когда-то в старину Юй преградил разлив вод, и в Поднебесной водворился покой. Чжоу-гун совместил управление разными племенами И и Ди, изгнал хищных зверей, и все сто семей народа обрели спокойствие в жизни. Кун-цзы завершил летопись „Вёсны и осени", и тогда все мятежные слуги-сановники и разбойные сыновья устрашились.

В Стихах говорится: „Если кто из племен Жун и Ди, так бей его насмерть в грудь, а если из племен Цзинь и Шу, так наказывай, тогда никто не осмелится принять на себя наше преемство в управлении" (43). Те, кого Чжоу-гун в этих стихах поражал насмерть, как раз были из племен, не имевших отцов и не имевших государей-правителей.

Вот и я тоже хочу направлять на правильный путь сердца людей, гасить превратные учения, отражать неправильные действия, изгонять разнузданные речи, чтобы быть преемником трех Премудрых (Юя, Чжоу-гуна и Кун-цзы. – В. К.).

Да разве я люблю спорить?! Меня вынуждают к этому.

Тот есть последователь Премудрого человека Кун-цзы, кто в состоянии словом отразить учения Ян Чжу и Мо Ди».

6.10. Куан Чжан, обратившись к Мэн-цзы, воскликнул:

– Разве, в самом деле, Чэнь Чжун-цзы не бескорыстный служивый-ши? Он поселился в Улине. Там три дня ничего не ел и так отощал, что уши его перестали слышать, глаза перестали видеть. У колодца росла слива, плоды которой черви сточили больше чем наполовину. Он подполз к сливе и стал есть эти плоды. После того как он проглотил третью сливу, уши его стали слышать, а глаза – видеть.

На это Мэн-цзы ответил так:

«Из служилых людей-ши во владении Ци я, безусловно, отмечу Чэнь Чжун-цзы на большой палец (т. е. превосходным. – В. К.). Хотя даже и такого, как он, можно ли считать бескорыстным? Ведь для того, чтобы полностью проявить щепетильность, к которой стремится Чжун-цзы, надо сделаться земляным червем, только тогда это станет возможным.

В самом деле, земляной червь довольствуется тем, что ползет кверху и питается перегноем, углубляется вниз и пьет воды из желтых источников (т. е. могил. – В. К.).

В каком же доме обитает Чжун-цзы: в том ли, который выстроил честный Бо-И, или в том, который присвоил бесчестный разбойник Чжи?

Каким зерном питается Чжун-цзы: тем ли, которое вырастил честный Бо-И, или тем, которое грабил бесчестный разбойник Чжи?

Все это ведь остается пока неизвестным».

Куан Чжан возразил:

– Ну и какая же в этом беда? Зато он сам плетет обувь, жена прядет пряжу, и они обменивают все это.

Мэн-цзы ответил:

«Чэнь Чжун-цзы происходит из родовой семьи во владении Ци. Его старший брат, по имени Дай, с одного только владения Гэ получает жалованье десять тысяч „чжун" зерна. Однако такой оклад старшего брата Чжун-цзы считает нечестным, а потому не довольствуется у него. Дом старшего брата он тоже считает нечестно нажитым, а потому не живет в нем. Он поселился в Улине, избегая старшего брата и покинув родную мать.