Мэн-цзы

Но была и другая причина. Когда перевод был готов, В. С. Колоколов ознакомил с ним автора этих строк (и даже подарил мне третий экземпляр машинописной копии). Я тогда обратил внимание переводчика на то, что среди китайских эстампажей, снятых с каменных стел с текстами различных сочинений и собранных В. М. Алексеевым во время его посещений Китая в 1906–1909, 1912 и 1 9 2 6 годах, есть и эстампаж со стелы, на которой выбит в . полный текст «Мэн-цзы» в ряду других восьми конфуцианских классиков[17]. Сейчас эти стелы хранятся в эпиграфическом музее Бэйлинь («Лес стел») в г. Сиани, центре пров. Шэньси, а в первом тысячелетии новой эры – одной из столиц Китая, тогда именовавшейся Чанъань. Этот «каменный текст» был самой ранней надежной фиксацией трактата «Мэн-цзы» – до этого времени строгие ортодоксы находили в нем слишком много неприемлемого с точки зрения государственной идеологии. Например, Мэн-цзы утверждал, что если государь ведет себя не так, как положено государю, если он по своим нравственным качествам напрасно носит титул государя, то люди достойные, образцовые во всех отношениях (не «народ», конечно) могут исправить это положение, сменив государя на другого, который будет соответствовать тому слову, которым его называют. Поэтому «Мэн-цзы» в число конфуцианских классиков долго не входил, и в китайских библиографиях помещался не в отделе «Классики (конфуцианского канона)», а в отделе «Философы».

В.С. Колоколов с жаром принялся за подготовку эстампажей «Мэн-цзы», думая напечатать их в качестве приложения к переводу и надеясь снабдить публикацию индексом, соотносящим друг с другом текст эстампажа и текст перевода. Эту работу В. С. Колоколов только начал, выяснив порядок расположения текста «Мэн-цзы» на эстампажах, но продолжить уже не смог.

Перевод, который автор его считал вполне законченным, снабженный аннотированным индексом встречающихся в «Мэн-цзы» имен, после смерти В. С. Колоколова много лет пролежал без движения. За это время положение с переводом на русский язык конфуцианской классики практически никак не изменилось. Поэтому предлагаемый перевод сохраняет свою актуальность как в общем плане, так и для образовательных целей – у нас до сих пор все еще нет удовлетворительных пособий для изучения конфуцианской классики и конфуцианской мысли. Все сказанное позволяет нам взять на себя смелость предложить русскому читателю полный перевод «Мэн-цзы», выполненный В. С. Колоколовым двадцать лет назад[18].

Здесь необходимо сделать оговорку. Мы издаем перевод В. С. Колоколова без всяких изменений и поправок за исключением одной детали. Автор перевода придерживался несколько иной транскрипции китайских слогов, чем это принято ныне: он писал мын, пын, фын и т. п. вместо современных мэн, пэн, фэн. Поскольку издание предназначено для широкого круга читателей не менее, чем для специалистов, мы сочли возможным во избежание разнобоя заменить указанные устаревшие транскрипции на современные общепринятые, предупредив об этом читателя.

Л. Н. Меньшиков

ГЛАВА ПЕРВАЯ [19] Лянский Ван Хуэй Часть первая (7 статей)

1.1. Мэн-цзы свиделся с Лянским правителем – ваном Хуэем. Ван сказал: «Старец! Не посчитав далеким расстояние в тысячу ли, ты все же пришел сюда, значит, тоже имеешь сказать нечто такое, что принесет выгоды моему владению?»

Отвечая ему, Мэн-цзы сказал:

«Ван! Зачем обязательно говорить о выгодах? Есть ведь также нелицеприятность и справедливость, вот и все. Если вы, ван, будете спрашивать: „Чем принесешь выгоды моему владению?" – за вами сановники-дафу будут спрашивать: „Чем принесешь выгоды нашим семьям?" – служилые люди-ши и простой народ тоже будут спрашивать: „Чем принесешь выгоды нам лично?" Верхи и низы станут нападать друг на друга в погоне за выгодой, и владение ваше окажется в опасности! Тогда во владениях, располагающих десятью тысячами боевых колесниц, убийцами своих правителей обязательно будут семьи, имеющие по одной тысяче колесниц; во владениях, располагающих тысячей колесниц, убийцами своих правителей будут семьи, имеющие по одной сотне колесниц. Не делающих так будет не много, беря тысячу из десяти тысяч и сотню из тысячи.

Если действовать так, чтобы ставить справедливость напоследок, а в первую очередь ставить выгоды, то пресыщения не наступит, пока все не будет отнято.

Таких людей, которые, будучи нелицеприятными, бросали бы своих родителей, не бывает; таких людей, которые, будучи справедливыми, ставили бы позади себя своих господ, не бывает.

Ван, будем же говорить только о нелицеприятности и справедливости, вот и все. Зачем обязательно говорить о выгодах?»

1.2. Мэн-цзы свиделся с Лянским ваном Хуэем. Ван стоял у пруда и, глядя на лебедей, диких гусей, ланей и оленей, спросил:

– Просвещенные правители радуются ли всему этому тоже?

Мэн-цзы ответил ему:

«Да, радуются, но только после того, как становятся просвещенными; непросвещенные же вовсе не радуются, хотя и обладают всем этим.

В Стихах говорится: