Менеджер континуума

Проморгавшись от слёз, я всё же увидел заказанный мною гардероб, кучкой материализовавшийся около босых пяток. М-да, уж. Вот это эффект! Особенность моей камеры? Наведённая лично на меня порча? Гадать бессмысленно. Более-менее оправившись от такого отката, я оделся. Что ж – ладно. Больно, но не смертельно же. Надо выбираться. Только вот как?

И тут, застонав от собственной глупости, я мысленно хлопнул себя по лбу! Ведь материальные предметы отзываются на мои приказы о трансформации. Вспомнить хотя бы злополучную лужу перед домом, которую я вскипятил в порыве праведного гнева.

Примерившись к противоположному от себя углу на потолке, я приготовился к новому истязательству моей головушки, и, показав коронный "факью", со злостью воскликнул:

– Что б ты, каменюка поганая, в воздух превратилась!

Скрутило так, что мама не горюй! На этот раз раскололась не только голова – я понял, что могли бы почувствовать мультяшные герои, которых закручивает винтом оборотов эдак на десять, а потом резко раскручивает в обратную сторону. Многострадальный мозг, казалось, взорвал изнутри черепную коробку и разметался по всей камере. Наконец благословенная спасительная тьма в который раз за последние дни пришла ко мне на помощь.

* * *

Я люблю старые советские песни. Причём не только попсу, которая раньше и не называлась этим обидным словом, в наши дни вполне обоснованно применимым к большинству современной эстрады. Нравится мне и старый шансон, и весёлые утёсовские композиции, и СССР-овская классика того же Свиридова заставляет с сожалением пронестись в голове избитой фразе: "Такую страну профукали!". А уж всем известные раньше, а теперь незаслуженно забытые патриотические марши-гимны, как в старые добрые времена будоражат кровь и навевают желание собраться и поехать покорять целину, строить БАМ, или совсем уж лететь к далёким планетам и оставлять свои следы на их пыльных тропинках.

Одну из таких песен я установил на свой мобильник в качестве звонка. Когда в разношёрстной толпе какого-нибудь супермаркета из моего кармана жизнеутверждающе звучит "И Ленин такой молодой, и юный Октябрь впереди", отрадно видеть, как на миг замирает, а потом ностальгически-радостно начинает улыбаться среднее поколение. Как распрямляются спины и зажигаются блеском глаза бабушек и дедушек – ветеранов героического трудового фронта битв за урожай и пятилеток в четыре года. Даже успешные бизнесмены и топ-менеджеры компаний, окажись по близости, с удовольствием вслушиваются в знакомые с детства слова и ностальгически кивают в такт своим воспоминаниям о светлом будущем, оставшемся в далёком прошлом.

Я открыл глаза. Магическим ли откатом, или физической ударной волной, но меня отбросило в самый угол моего невольного пристанища, свернув в позу эмбриона. Голова кружилась. Во рту кололся изжеванный клок соломы. Из-под ногтей на правой руке сочилась кровь, а на стене обнаружились длинные тёмные полосы, оставшиеся на месте содранного лишайника.

Зато из кармана джинсов жизнеутверждающе лились слова:

"…И вновь продолжается бой!

И сердцу тревожно в груди…"

С трудом выцарапав из тесного кармана мобильник, я в недоумении уставился на светящийся экран. Вызов. Входящий. Ладно бы просто под землёй, так ещё и в мире, где не только никаких вышек нет, так ещё и ни об одном сотовом операторе не слыхивали. Это какой же мне роуминг насчитают?

Сфокусировав взгляд на входящем номере, я вообще перестал что-либо понимать. Звонил начальник. Любимый. В кавычках любимый. В больших таких колючих кавычках. Я нажал на кнопку ответа.

– Алло?

– Василий Михайлович! Что вы себе позволяете? Сегодня же последний день сдачи проекта. Я понимаю, можно заболеть, можно даже загулять с водкой и бабами, но ваша безответственность…

Я отодвинул трубку подальше от уха. Если начальник начал распинаться, то диалог ему не нужен. Минуты две он будет сыпать проклятьями и угрозами в монопольном режиме. То, что он сам целый месяц затягивал начало работы над проектом, его не волновало. Сейчас, скорее всего, он искал стрелочника, на которого можно перевести праведный гнев заказчиков и руководителей холдинга. Кстати вспомнилось, что сейчас на Земле понедельник, скорее всего ближе к обеду. Я вновь прижал телефон к уху.

– Алло… Ты кто – директор? – в трубке недоумённо затихло. Скорее всего, мой босс не смотрел популярный в своё время флеш-сериал про похождения Масяни. Или подзабыл несколько фраз из него, ставших крылатыми.

– Директор, – осторожно донеслось из мобильника.

– Да пошёл ты в ж…., директор. Не до тебя сейчас…

Я нажал отбой, и, не смотря на трагизм положения, с блаженной улыбкой откинулся на солому.