Менеджер

"Все, что происходит в этом офисе предсказуемо до безумия. Этот пацан будет занят всегда, и будет вечно загружен работой под завязку, даже если ему абсолютно нечем заняться. И знаешь почему? Потому что он тебя ненавидит. Он ненавидит тебя так же, как и все остальные."

Внезапно он ощутил, как его уши начинают гореть.

"Они должны быть благодарны уже за то, что ты называешь их по имени."

Он почувствовал, как папка комкается под натиском его сжимающихся кулаков.

– По правде говоря я занят сейчас очень… – но он не успел договорить, так как на его стол тут же приземлилась та самая папка и из нее вывалилось несколько листков. Карандаши, ластики и всякие иные канцелярские принадлежности, что лежали перед ним до этого, теперь разлетелись в разные стороны.

– Там посмотришь, – начал он с напором в голосе, тыча указательным пальцем в создавшийся внезапно бардак, – все, что отмечено, нужно исправить. Даю тебе час.

"А ведь так действительно легче, – отметил он про себя, направляясь обратно в свой кабинет, и растягивая при этом лицо в коварной усмешке от получаемого удовольствия."

Секретарша, завидев улыбку шефа, решила не упускать такой удобный момент, чтобы снизойти до легкого подхалимажа.

– Чего ни будь желаете? – проговорила она нежно на столько, насколько могла себе позволить, обнажив при этом слегка пожелтевшие зубы.

– Чашечку кофе, пожалуйста! – ответил он, закрывая за собой дверь кабинета.

Он плюхнулся в кресло и, положив под голову руки, закрыл глаза. Медленно раскачиваясь из стороны в сторону, он думал о том, как же все-таки хорошо было указать свое место этому идиоту. Он вновь на своем месте, он снова на коне. Голос в голове молчал, а значит он снова делает все правильно.

Его эйфория прервалась стуком в дверь, и уже через несколько секунд на его столе испускал пар напиток черного, как смола, цвета.

– Вот, пожалуйста, – улыбаясь, словно промяукала секретарша, пятясь к выходу.

Он снова хотел было ее поблагодарить, но как и в прошлый раз – не успел.

"Ну и ладно, – подумал он. – Одним разом больше, одним – меньше."

Он открыл нижний ящик стола и достал оттудова уже начатую коробку конфет. Как она у него оказалась – он не помнил. Слишком много презентов получал он за свою карьеру, чтобы запоминать историю каждого. Кто-то хочет в удобное время взять отпуск, а кому-то просто позарез нужно уйти с работы на час раньше – бартер в чистом виде.

"А чего бы и нет, – подумал он, расплющивая во рту шоколад. – Я же их об этом не прошу."

Он посмотрел в окно.

"Вон моя красавица, – думал он, глядя на машину и растягивая довольную лыбу. – Вон моя хорошая. Стоит одна в тени заправленная, вымытая… Эх, скорей бы домой, скорей бы за руль…"

Мысли о доме заставили его взгрустнуть. Он представил себе тот вечер, который обещала устроить ему жена и понял, что больше не хочет пить кофе. Он уже даже был согласен на белое вино. Посмотрев на свое отражение в черной жиже, он понял, что ему скучно. Вся работа свалена на других, все пасьянсы разложены тысячи раз и уже изрядно поднадоели. А до вечера еще так много времени. Да что там вечер – до обеда еще сидеть не пересидеть.

– Чем бы его заняться?

Он окинул взглядом свой кабинет в надежде на то, что упустил в нем что–то интересное, с чем раньше еще не имел дела, но так ничего и не нашел.

"Ладненько, – подумал он. – Если здесь больше нечем заняться, тогда поищем снаружи. Посмотрим, чем дышит рабочий класс."

Лукавый блеск мелькнул в его глазах. Настало время козырнуть перед работягами. Он открыл дверки одежного шкафа и томно уставился на спецовку, висевшую там специально для таких вот случаев, и простояв так пару секунд захлопнул их обратно.

– Э нет, – прозвучало так, будто бы он пришел в посудную лавку и ему в наглую пытаются всучить кастрюлю без дна. – Я не хочу быть похожим на этих неудачников.

Секретарша взглянула на него всего лишь мельком. Она его не интересовала, а ей того только и было нужно. Ее внимание было приковано к монитору, рука подпирала голову и теперь обильно напудренная физиономия расплылась в ладошке.

Он шел, не торопясь сквозь ряды работающих станков и чувствовал себя хозяином мира, смотрел на то, как рабочие суетятся, обслуживая этих железных монстров, помогая производить им на свет себе подобных. Как бальзам на душу – эта старая песня цеха. Эта цеховая жизнь.

Он вспомнил, как когда-то и сам вот так вертелся вокруг станка только и успевая, что сметать стружку да меняя готовую деталь на заготовку. Все движения были отработаны до автоматизма, все операции следовали своей очередности.

Какая–то девчушка, уставившись в защитный экран, держала палец на кнопке остановки операции, а в другой уже был зажат ключ для снятия детали. Неожиданно ее пальцы разжались и инструмент с грохотом упал на бетонный пол и там еще некоторое время продолжил свое дребезжание. Она тут же бросилась его поднимать, а дальше все было довольно-таки предсказуемо – сработала автоматика, несколько раз взвизгнула сирена, помигав при том оранжевым маячком и весь процесс остановился.