Менестрель идёт по свету (СИ)

- А ты ещё не догадалась? – хмыкнула пожилая эльфийка. – Музыка, конечно.

***

Библиотека была не очень большой, но полезные книги в ней имелись. Саша сразу поняла, что язык, на котором написано большинство из них – не русский, а чем-то напоминает то ли наш французский, то ли испанский. С языками у Саши всегда было плохо, английский знала на уровне «Фейсом об тейбл» со словарём. Другие языки и вовсе никогда не учила. Но сейчас у неё не возникало труда в понимании написанного на незнакомом языке текста.

Поразмыслив над этим фактом, Ксан пришла к выводу, что у хозяйки библиотеки где-то здесь припрятан артефакт, помогающий читать книги на любом языке. Другого объяснения она просто не видела, тем более что краем уха в своих странствиях слышала о наличии таких артефактов. Ещё немного подумав и изучив содержимое библиотеки, Ксан сделала вывод о том, что большинство книг написано, скорее всего, на эльфийском. Но были и книги на других языках: например, один из них напоминал русский, только часть букв были другие, а другой был ближе к английскому, но не английский. И все эти книги Ксан могла читать без особых проблем. Ну, точно – артефакт. Интересно, а если она возьмёт книгу в свою комнату – действие артефакта туда дотянется? Или оно распространяется только на библиотеку?

Долго думать над этим вопросом Ксан не стала: зачем, когда можно провести эксперимент? Тем более что читать гораздо удобнее, лёжа на кровати, чем сидя на жёстком стуле в библиотеке.

Придя с книгой об истории мира в свою комнату и развалившись на кровати, Ксан вдруг подумала, что впервые за полгода ей никуда не надо уходить наутро. Не надо думать, где переночевать на следующий день, куда отправиться дальше, и будет ли у неё горячая еда. Она впервые за полгода смогла расслабиться и почувствовать себя хоть немного, хоть временно – но дома. В тепле, уюте и комфорте. Да, безусловно, в том, что она согласилась на обучение, есть и иные плюсы – помимо самого обучения.

Книга легко читалась: видимо, артефакт и впрямь хороший и действовал на весь дом. За чтением Ксан и уснула.

А наутро её ждало подписание договора и знакомство с остальными наставниками, коих было четверо.

Мэтр Ливилимилиэль, или, сокращённо – мэтр Лив, был так же седовлас, как и наставница Лота. И он действительно был признанным мэтром в магическом музыкальном искусстве. Мэтр зачаровывал музыкальные инструменты и даже мог создавать музыку из воздуха, как пояснила ей наставница Лота. Ксан не очень поняла, как это возможно, но промолчала. Вероятно, рано или поздно она сама это увидит, так к чему вопросы?

Наставник Луилан был единственным темноволосым эльфом из всех, кого Ксан видела до этого времени. А ещё он был очень бледным и мрачным, и всегда одевался в чёрное – что ему очень шло, формируя некий готический образ.

Мариримариэль была помощницей наставницы Лоты и её заместителем. Девушка – певица, как поняла Саша - довольно популярная. Очень красивая, прямо истинная эльфийская красотка. В её обществе Ксан чувствовала себя неудобно со своей внешностью, да ещё в платье с чужого плеча – новые пока ещё не успели пошить.

И, наконец, мэтр Говард – пухлый, круглощёкий, жизнерадостный… человек. Разумеется, человек, ведь эльфы не могут быть ни пухлыми, ни круглощёкими, ни жизнерадостными – им просто недоступным эти опции. Эльфы всегда худы и стройны, а эмоциональная палитра их крайне скудна. Максимум, что они могут продемонстрировать из эмоций радости – это выражение довольства на лице.

Конечно, тот факт, что одним из преподавателей музыки у эльфов является человек, Ксан удивил, но не слишком: в конце концов, она сама – человек, но её тоже позвали выступать. Видимо, эльфы ценят талант и не питают предвзятости к его носителям, что говорит в их пользу.

Договор был оформлен на том языке, который напоминал русский – видимо, чтобы она могла прочесть. Хотя благодаря действию артефакта, она могла любой язык прочитать. Но видимо, наставники учли, что договор будет выноситься из дома, вот и оформили его для удобства своей новой ученицы. Ксан внимательно перечитала оба экземпляра договора и, не обнаружив там ничего, что шло бы вразрез с её собственными планами, поставила свою настоящую подпись. Ведь подписывалась она своим именем: Александрова Александра.