Менестрели души. Интермодальная терапия экспрессивными искусствами

В те первые дни я чувствовал, что философия Института искусств – Gesamtkunstwerk[3], или полная экспрессия, – была внешним проявлением того образа, который Паоло долгое время носил в своей душе, ожидая его реализации. Его междисциплинарный опыт выпускника швейцарского технологического института, музыканта, артиста-исполнителя, педагога-психолога и менеджера не соответствовал доктрине узкой специализации, господствующей в современных профессиях. Его дух был предан многим вещам (нем. viele Dinge), в том числе и классическому европейскому идеалу обсуждения предмета с разных сторон. Но, безусловно, самым существенным вкладом в формирование нашего сообщества и профессии терапевта экспрессивными искусствами была та магия, что пронизывала все его существо. Я не хочу показаться сентиментальным или туманно выражающимся, но любой, кто работал с Паоло, знает, что он обладает чудесной способностью пробуждать в людях ощущение связи с божественным, несущее в себе излечение. Это основной метод терапевтической практики в экспрессивных искусствах, нечто отчетливо в ней присутствующее, но находящееся вне сферы объяснения. Вся эта дисциплина и есть практика сакрального присутствия.

Такой взгляд объединяет нас и четко отличает наши методы от методов тех, кто пытается объяснить искусство с точки зрения бихевиоризма или медицинской модели терапии. Художники, безусловно, могут сотрудничать с терапевтами любых существующих специализаций, но особые свойства художественного лекарства должны быть усилены, а не ослаблены.

Интересно, как много людей, использующих отдельные художественные дисциплины в медицинской модели терапии, утверждают, что интеграция искусств может «смыть» с них индивидуальность. Я думаю, что это не что иное, как проекция: наделение собственными нежеланными или непризнанными чертами кого-то другого. Из истории мы знаем, что разные искусства всегда питали и углубляли друг друга. Чем больше отдельные дисциплины «опыляют» друг друга, тем более жизнеспособными они становятся.

Хотя Хелен, Марго, Паоло и я признаем высокую значимость духовной работы, наши методы всегда были совершенно разными – и эта индивидуализация деталей практики в рамках общего идеала является важным моментом, на который следует обращать внимание в процессе обучения. Лучший совет, который я могу дать любому начинающему или подготовленному терапевту, – внимательно читать этот исторически важный текст, трансформируя полученные знания с помощью собственных интерпретаций и дополнений. Художественная философия постоянного преображения одной субстанции в другую – это то, что отличает нашу традицию от других, которые институционализируют свой опыт посредством буквального прочтения и следования тексту. Я не могу представить себе ничего более фундаментального, чем усилия Хелен, Марго и Паоло: они постоянно вдохновляют окружающих своей практикой, которая затем, переходя от одних слушателей к другим, имеет все шансы вернуться к истокам. Это спиральное движение непредсказуемых воздействий, а не линейная прогрессия.

Терапевт экспрессивными искусствами может планировать упражнения или ритуалы, и после того, как схема приводится в действие, отступать, позволяя ей проявиться в соответствии с ее внутренней целью. Другие могут захотеть ввести иной modus operandi (лат. «образ действия»), почувствовав, что материалы, место и силы, действующие в индивидуальной и групповой психике, сами по себе достаточно вдохновляют и структурируют. В одном сеансе могут быть интегрированы все искусства – то, что Паоло назвал «интермодальной» практикой; в другом – можно просто рисовать, просто барабанить, просто танцевать. Нельзя переоценить необходимое разнообразие и спонтанное чувство направления, характеризующие менестрелей души. Образы и выражения движутся через нас, как ангелы и демоны, знающие свой путь. Они являются агентами воображения – лекарства, исцеляющего душевные расстройства с помощью самой души.

Марго Фукс и Хелен Барба вместе с другими ведущими практиками, такими как Стив Левин, сделали терапию экспрессивными искусствами открытием нового поколения. Они изучили тщательно проверенные методы Паоло и внесли собственный вклад в эту работу – и тем самым укрепили эту дисциплину как значимый вид клинической практики.

Возвращаясь к истории первого поколения экспериментаторов, я должен упомянуть Норму Каннер – нашу музу и старшего наставника, которая помогла нам с Паоло сформировать общую цель. Она всегда поддерживала наши усилия, постоянно расширяя собственную работу с танцем и движением: включая в нее голос, поэзию, музыку, драму, визуальные образы и телесно ориентированную психотерапию. Норма была самым активным учеником в нашей группе, которая как никто понимала, что реализация идеалов мультидисциплинарной творческой терапии искусствами требует готовности к непрерывному образованию, постоянным открытиям и новым вызовам.