Читаем Менестрели рок-н-ролла. История группы Jethro Tull. полностью

На этом альбоме Андерсон, наконец, оставил свои экскурсы в прошлое и решил взглянуть в недалекое будущее. Для этой цели он смоделировал особую ситуацию, когда у человечества кончаются запасы топлива и начинается новый ледниковый период. Во всем мире отключается свет, гаснут телевизоры, парализуется работа транспорта, разрушаются все бюрократические системы управления и начинается настоящий Апокалипсис ("Dark Ages") - погромы в городах, безудержные вечеринки, в пьяном угаре которых люди пытаются избежать надвигающегося холода, следуя лозунгу - "развлекайся, пока не замерзнешь".

Кроме эскапизма, который вполне логически заканчивается массовыми самоубийствами, Андерсон рассматривает еще один выход из положения - развитие новой индустрии, футуристических городов закрытого типа, вроде "North Sea Oil". Там тепло и уютно, но в этом технократическом обществе отмирают все живые чувства. Поэтому Ян предпочитает другое альтернативное сообщество (в "Dun Ringill"), которое вернется к своим кельтским корням, то есть - опять в прошлое.

Андерсон особенно не акцентирует наше внимание на том, в чем же причина возникших катаклизмов, то ли это - вина нашей цивилизации ("Flying Dutchman"), то ли это - следствие тепловой смерти вселенной ("Something's On The Move"). А может быть во всем виновато некое мистическое ледяное божество Stormwatch, которое безжалостно взирает через запотевший бинокль с обложки альбома (нарисованной самим Андерсоном) на огромного белого медведя, топчущего замерзший завод по переработке нефти. Не суть важно. Самое главное, что такая катастрофа действительно может произойти, и тогда человечество покажет, чего оно стоит. А над всем этим хаосом и людскими страданиями все также бесстрастно будет струиться холодный свет далекого Ориона.

Этот концептуальный альбом (который входит в мою пятерку лучших пластинок ДЖЕТРО ТАЛЛ) симметричен по своему строению. Первую сторону на шутливой ноте (не все так плохо, ребята) закрывает инструментал "Warm Sporran" со звучанием волынок, а вторую - инструментальная пьеса Дэйва Палмера "Elegy" - неповторимая по своей изысканности и красоте, как нельзя более соответствующая своему названию. Кроме Андерсона, продюсером альбома, в записи которого участвовал скрипач Фрэнсис Унлсон (Francis Wilson), стал бессменный звукоинженер ДЖЕТРО ТАЛЛ Робин Блэк.

Мартин Барре, сорвавшись "с привязи", выдавал такие неистовые гитарные пассажи, что дух захватывало. С музыкальной стороны это было самое гармоничное, мелодичное и одновременно роковое произведение группы со времен "Aqualung", который Андерсон теперь почему-то считает незрелым и слишком наивным по сравнению с тем, что делает сейчас. "На этом альбоме есть несколько песен, которые мне до сих пор не нравятся, - высказался он о своем шедевре, - но тогда я просто не мог сделать их по-другому. Существует определенное эмоциональное взаимодействие между автором и песней, которую он создает в данный момент, и я до сих пор чувствую страстность в этих композициях. Просто сейчас эмоции стали более сложными. Но больше всего я недоволен качеством записи и самое главное то, что ответственность за это лежит на мне одном."

В августе началось мировое турне ДЖЕТРО ТАЛЛ и на концертах вместо вконец разболевшегося Глэзкока выступают Дэйв Пегг (Dave Pegg, род. 2.11.47 г. в Бирмингеме), бывший участник ARMORY KANE и FATRPORT CONVENTION. У Джона Глэзкока дела были совсем плохи. Инфекция, попавшая к нему в организм через зубы, привела к заражению крови и операции по замене сердечного капана, во время которой он скончался 17 ноября 1979 года в лондонском госпитале.

Словно злой рок начал преследовать группу. Во время концерта, проходившего в Мэдисон Сквер Гарден 12-го октября, роза, брошенная одним из поклонников из толпы, попала своим шипом Андерсону прямо в глаз. Шоу пришлось прервать, но остальные концерты музыканты все же отыграли. К июню 1980 года тираж проданных альбомов ДЖЕТРО ТАЛЛ превысил цифру 20 миллионов, но группа оказалась фактически распущенной.

Это было тем более обидно, что их последний альбом оказался действительно сильной и полной интересных музыкальных находок работой. Дэйв Палмер и Джон Эван ушли в группу TALLIS (Эван позже основал свою строительную фирму, а Палмер так и остался работать в качестве композитора, аранжировщика и дирижера). Барримор Барлоу начал работать с TANDOORI CASSETTE, потом участвовал в записи пластинок Ричарда Дигенса (Richard Diggens), Керри Ливгрена (Kerry Livgren), Ингви Мальмстина (Yngwle Malmsteen) и Джона Веттона (John Wetton, ех-KING KRIMSON, URIAH HEEP), став студийным музыкантом, а позже образовав свою команду под названием STORM. Ну, а Ян Андерсон решил записать свой сольный альбом, идеи для которого он вынашивал уже давно.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология