Меня больше нет

Батя удивленно трогает мой лоб, когда я извиняюсь. Да, я не должен был так себя вести. Предлагаю посмотреть вместе какой-нибудь боевик, хотя не люблю их. Отец соглашается, прибавляя, что я все равно нахожусь под домашним арестом.

Он не понимает, что так даже лучше.

20 февраля

У меня амнистия. Мне выдали сотовый, разрешили ходить в школу и вообще вести социальный образ жизни. Когда я включаю телефон, приходит несколько смсок подряд. Все от Яна.

«Тём, все нормально?»

«Ты не отвечаешь».

«Ты в порядке? Отец посадил под домашний арест?»

«Почему не берешь трубку?»

«Блядь, возьми эту гребаную трубку!»

Три дня он не писал. Зато вчера целых два сообщения:

«Напиши, как сможешь».

«Жду».

Нет желания ему писать, но желания его злить еще меньше. За эти дни, что я провел дома, я многое осмыслил. Нет, пытался осмыслить. Я не дурак, понимаю, что Ян не чувствует ко мне и половины того, что испытываю к нему я. Скажи я ему о чувствах, минимум он рассмеется в ответ, максимум сделает меня посмешищем всей школы.

«Привет. Все хорошо».

Он не перезванивает и не отвечает. А я прогуливаю школу.

21 февраля

Ян курит на ступеньках школы, как в старые добрые времена. Я становлюсь рядом с ним. Он проверяет на месте ли ошейник. Да, на месте. Без слов мы идем в класс, садимся на места. Я чувствую кожей его взгляд.

23 февраля

Поздравляю батю. На словах, не знаю, что ему дарить. Вообще, считаю этот праздник глупым. Как и восьмое марта. Как и все остальные, кроме Нового года. Мама делала для меня настоящее чудо в этот день. Ее уже давно нет, а ощущение чуда осталось. Поэтому я люблю Новый год. А не это двадцать третье февраля.

Мне приходит смска от Таи. Красивое стихотворение. Мило. Отвечаю благодарностью. Между нами завязывается переписка, и девушка приглашает меня прогуляться. День удивительно чудесный, сидеть в четырех стенах не хочется. Мы встречаемся в центре города. Тая в пушистой белой шубке, с завитыми волосами и в забавной шапочке с большим помпоном.

— Привет! – она обнимает меня. В ее руках маленький сверток. – Это тебе.

— Не стоило.

Вот реально не стоило. Теперь чувствую себя обязанным. Придется сообразить что-то для нее на восьмое марта. Открываю подарок. Это брелок для ключей, забавный жирафик, выточенный из метала, покрытый яркой краской.

— Спасибо, — искренне говорю я. Мне действительно очень нравится. Тут же цепляю его на свои ключи.

Тая сияет, как маленькое солнышко. Очень гордая собой, что угодила мне. Она смело берет меня под руку, и мы гуляем по заснеженному центральному парку. Когда я просто так выходил из дома? Когда я общался с кем-то другим, а не с Яном? Деревья присыпаны пушистым, невесомым снегом, на проводах развешаны гирлянды. Много молодежи, пытающейся согреться пивом и вином.

— Как твои дела, Тём? – Тая разглядывает неработающий фонтан. – Ты тогда так поспешно ушел с Яном. Надеюсь, все было хорошо? Тебя долго не было в школе.

— Все хорошо, — небрежного говорю я, — явился на следующий день домой, вот отец и посадил меня под арест.

— О, ну ты даешь, — девушка смеется. – Как ты умудрился?

— Так вот.

Мы болтаем дальше обо всякой чепухе. Тая рассказывает, что не любит зиму. Хочет лето, хочет солнца. А я наоборот больше всех месяцев люблю февраль. Он последний, грустно-радостный. За ним щебечущая весна, после шумное и пыльное лето. Такой тихой щемящей умиротворенности как в феврале, нет ни в одном другом месяце.

Промерзнув, мы заскакиваем в Макдональдс. Тая не считает зазорным заказать самый большой бутерброд и огромное ведро колы. Еще больше я удивляюсь, когда все это исчезает в ее желудке. Такая миниатюрная девушка, а столько кушает. Я улыбаюсь. Тая как будто волшебница, такая, как из фильма, типа только учится. У нее очень красивые глаза. Темно-синие, нереальные, будто из бархата. Реснички черные, острые, аккуратно подкрашенные тушью. Неудивительно, что она мне понравилась с первого взгляда. Такую девушку невозможно не защищать. Ее нужно оберегать. Мы заказываем мороженное, и выходим с ней на улицу. Зубы сводит, изо рта пар, но мы доедаем лакомство до конца. Затем я сажаю Таю в такси, даю водителю деньги и даже чмокаю девушку в щечку. День получился прекрасным. Сам я еду на автобусе, выхожу за несколько остановок до дома и медленно иду, наслаждаясь свежестью и морозом. У подъезда меня окликают. Ян. Парень сидит на скамейке и курит. Судя по количеству бычков перед ним, ждет он меня тут давно.

— Как погулял? – серые глаза без эмоций разглядывают меня.

— Отлично. Или мне это запрещено?

— Отчего же… — пожимает плечами Ян. – Гуляй сколько хочешь. Только в Макдональдсе я бы не советовал ничего заказывать, одни жиры и канцерогены.

— Откуда ты знаешь? – поражаюсь я. – Ты следишь за мной?

Мозг работает. Подсказывает, что и про вечеринку на день Валентина он тоже как-то узнал.

— Сотовый, — безразлично роняет парень. — По нему тебя легко вычислить.

— Значит, следишь? – я должен бы злиться, но мне приятно. Я ему не безразличен.

Не отвечая, он закуривает. Сколько можно курить? В сторону он говорит:

— Тебе она нравится?

— Что? О, нет, она просто мой друг.