Меня больше нет

Учиться я стал, на удивление, лучше. После школы, каждый день, мы ездим к Яну, и так я занимаюсь с ним или с преподавателями. Отвечать у доски – сущее наказание. Неотрывный взгляд темно-серых глаз. Я вздохнуть боюсь, не то, что тему рассказать.

21 ноября

Сидим в столовой. Ян лениво ковыряется в тарелке, жду, когда же он закончит и отдаст мне. Это у него дома мне подают отдельное блюдо, а тут, в школе, все иначе. Тут я зверушка. И это нужно демонстрировать. У меня с утра ни крошки не было во рту. А уже половина третьего.

— Привет, Ян, — к нам подсаживается Марат со свитой, которая остается стоять.

Ян кивает. Он сегодня очень задумчив. Я слышал, как он с кем-то ругался по телефону.

— Я понаблюдал.

— И?

— Все чудесно, ты и правда его приручил. Вот только одно «но».

Чувствую, как пахнет жареным. Потихоньку отползаю на краешек стула. Эта мстительность в глазах Марата…

— Что за «но»? – равнодушно, без интереса спрашивает Ян. Но я-то вижу, как пульсирует венка на его шее.

— Где его ошейник?

Пара секунд молчания. Все взгляды резко обращены ко мне. Медленно, Ян манит меня к себе пальцем. Не шевелюсь, замерев от ужаса. Черт, я же выкинул ошейник… Что теперь будет? Легкий румянец выступает на щеках парня. Он преувеличенно ласково улыбается:

— Иди ко мне, звереныш.

Кто-то усмехается, когда я по-прежнему не шевелюсь. Тогда Ян с быстротой тигра кидается ко мне, рывком оттягивает ворот, вырывая пуговицу рубашки с корнем. Смотрит на мою шею без ошейника. Мне кажется, он сейчас разорвет меня на кусочки, но парень поворачивается к Марату:

— Спасибо, что заметил, я проучу его за это, — его тонкие пальцы впиваются в мое плечо. Инстинктивно отодвигаюсь от него. Он с видимым усилием сдерживается, чтобы не «проучить» меня прямо здесь.

— Не за что, — Марат оглядывает меня. – Слышал, он стал лучше учиться?

— Вроде бы.

— Твоя заслуга?

— Не совсем, — скромничает Ян.

— Ян, приходи сегодня ко мне? – вдруг говорит Марат и выдыхает, словно боялся произнести это вслух. Но я-то знаю, что такие, как Марат, ничего не боятся.

Чувствую, как Ян напрягается. Затем кивает. Марат подмигивает и уходит со своей свитой. Странный он вообще парень. Я потихоньку отодвигаюсь от Яна, пока он в задумчивости. Да, поесть мне не удастся. И как я вообще могу об этом думать, находясь на краю пропасти?

***

Лежу на полу, цепляясь пальцами за новый ошейник, перед глазами все плывет. Открываю рот, жадно заглатывая воздух, но он не попадает в легкие. Сердце стучит быстро, неровно, ему тесно. Уверенная мысль: «Он меня точно задушит», — и становится уже все равно. Плавно надвигается темнота. Ян отпускает поводок, и я снова могу дышать. Хриплю, размазываю выступившие слезы. Парень зевает, разглядывает маникюр. А потом, решив, что хватит мне и такой небольшой передышки, снова натягивает поводок, ошейник тут же сжимается на горле, перекрывая доступ кислорода. Задыхаюсь, пытаюсь содрать с себя эту штуку, но лишь царапаю сам себя.

— Ладно, — он бросает на пол поводок, встает, потягивается. – Надеюсь, ты понял.

Ага, что человека очень легко убить. Лежу, вытираю слезы, сопли и пот. Невольно разглядываю комнату, даже несмотря на головокружение.

Сегодня мне нереально повезло, я оказался в святая святых – в спальне Яна. Тут было на что посмотреть. Дизайнер явно постарался на славу. Синий на стенах смешивался с зеленым, переходил в бледно-лиловый. На потолке был самый настоящий млечный путь. На полу идеально ровное лаковое покрытие, отражающее звезды. Мебель сюрреалистическая, светильники будто с космического корабля. Охренеть.

Парень скрылся в гардеробной. Я прикрыл глаза. Интересно, он бы смог меня убить? Мне казалось, что да. С какой легкостью он упек моего отца в тюрьму? И со мной, наверное, так же было бы. Позвонил бы какому-нибудь человеку, убрали мой хладный труп, что-нибудь наврали бы папе.

— Что разлегся? – мгновенно различаю в голосе раздражение. Это плохо.

Дергаюсь, подскакиваю. Голова тут же кружится, с ехидной такой радостью намекая, что кислорода мне по-прежнему не хватает и, вообще, осторожней нужно быть со своим телом. Я бы упал, если бы не Ян. Он легко подхватывает меня, толкает к глубокому креслу сферической формы.

— Посиди здесь, — парень тут же теряет ко мне интерес и подходит к зеркалу, поправляет воротник белой рубашки. Вырядился. – Знаешь, я скажу водителю, чтобы отвез тебя домой.

— Не нужно, — слабо протестую я. Представляю, что подумают ребята во дворе, увидев такую тачку.

— Отвезут, — словно не слышит меня Ян, поправляет прическу. – Завтра не забудь надеть ошейник.