Меня любят все

В руках у паренька был огромный букет красных роз. Просто огроменный. Я расписалась о получении в папке курьера и попыталась забрать цветы, чуть не уронив их от неожиданной тяжести. Однако я не растерялась и успела скинуть букет на стоящую у входа банкетку, одновременно послав парнишке очередную дежурную улыбку. После того, как я вежливо поблагодарила очкарика, он, всё так же чуть ли не заглядывая мне в рот, собрался уходить и едва не врезался в неуспевшие до конца открыться двери лифта. Я тихонько захихикала над этим и потянулась к букету, так как увидела бумажную карточку на ленте, удерживающей стебли вместе.

«С годовщиной. Целую. К.»

Чёрт, сегодня ведь ровно три года, как мы начали с Кеном встречаться. И от осознания этого радости я вообще не ощутила. Потому что я хотела бы получить цветы совсем не от него. И чтобы третья годовщина отношений у меня тоже была не с ним. Да и в принципе за три года мог бы уже запомнить, что я ненавижу розы, особенно красные.

«Спасибо за цветы!» – я достала смартфон из кармана халата и написала Кеннету.

У него тоже ужасное имя, по моему мнению. Ну в самом деле. Кен. Хорошо, что меня зовут не Барби, а то было бы чересчур комично. Потому что вдвоём мы выглядели как пара с обложки глянцевого издания, и внешность у обоих была сродни журнальной.

«Не за что, детка. Люблю тебя.» – пришло мне в ответ через несколько секунд.

Я, нахмурившись, попялилась в экран и в ответ отправила только смайлик с глазами-сердечками. Не могу себя заставить написать ответное признание. Потому что ненавижу лгать… Нет, я люблю Кеннета. Но, скорее, как лучшего друга или брата. Когда мы начали встречаться, я действительно была влюблена в него и сама его добивалась, что, конечно, было и нетрудно с моими-то природными данными. Но со временем кое-что изменилось…

Мимо снова, как Флэш^[1], попытался пролететь брат, но я умудрилась ухватить его за рукав.

– Растянешь любимый свитер, – с наигранным драматизмом завопил Том и тут же загоготал. У него примерно раз в неделю появлялся новый любимый свитер, каждый из которых он больше одного раза в жизни и не надевал.

– Братик, милый, помоги букетик поставить в вазочку, – засюсюкала я, потакая ребячеству Тома.

– Ох, что ни сделаешь ради любимой сестры, – закатил глаза он и водрузил себе на плечо присланный братом его лучшего друга «веник». – Сама-то что подаришь?

– Э-э-э… – я реально смутилась этим вопросом, ведь забыла о годовщине и поэтому ничего не подготовила. Томас засмеялся от моего зависания с ответом.

Мы пришли на кухню, где я достала прозрачную стеклянную вазу квадратной формы и стала наполнять её в раковине водой из-под крана. Мама, пребывавшая всё это время здесь, поохала над букетом, затем чмокнула каждого из нас в щёку и отправилась на работу. Брат опустил в поставленную на столешницу вазу цветы и оперся ладонями на край стола.

– Не парься, – сказал мне он. – Купи очередную Фифу^[2], не ошибёшься.

Кеннет коллекционировал все части этой игры, и, кажется, последней (девятнадцатой?) у него ещё не было. Причём я ни разу не видела, чтобы он играл хоть в одну из них, но свою коллекцию Кен пополнял исправно. Я облегчённо выдохнула и благодарно прижалась к плечу высокого брата щекой.

– А вообще прекращай уже мучить парня, – негромко, я даже не совсем уверена, что должна была это расслышать, сказал Томас. Слишком проницательный. Такой же умный и красивый, как я, и жутко проницательный. Хотя я с ним никогда и не делилась тем, что…

– Сфоткаешь меня с букетом? – спросила я, сделав вид, что последнюю фразу брата не разобрала.

Том опять закатил глаза и, повернувшись ко мне лицом, с ухмылкой протянул ладонь, в которую я в следующий момент положила свой Айфон. Он сделал пару фотографий, на которых я натянуто поулыбалась, и, вернув девайс, схватил со стола булочку, сунул её в рот и снова ускользнул в неизвестном направлении. Я пролистала туда-обратно снятые фото и поняла, что улыбка у меня на них совсем уж не искренняя. Поэтому я выложила в Инстаграм то, на котором лица даже не было видно, подкрутив немного в редакторе контрастность и резкость.

«Три года вместе, спасибо за утренний сюрприз, дорогой!» – добавила в описание я и нажала «опубликовать». Меньше, чем через минуту под фото было уже более сотни лайков. Сразу посыпались комментарии а-ля «вы такая прекрасная пара» и «завидую тебе, Дрея». Какое лицемерие всё это. От самой себя тошно.

Я вернулась в свою комнату и снова схватила ноутбук, как только плюхнулась на кровать. На экране компьютера настойчиво мигало оповещения из чата на Фейсбуке.

«Опять поругался с Лайлой, можно тебе поныть? :(»

Сообщение от Джейдена. Джейдена, мать его, Макдэниэла.

Дисплей моего смартфона в следующую секунду засветился, сообщая, что тот же, чьё сообщение я только что прочитала, лайкнул мою публикацию с букетом в Инстаграме.