Меня не обманешь!

— Это правда. Ты хочешь работать? — неуверенно спросил Лукас.

— Ну, конечно, хочу! — взволнованно сказала Джослин. — У меня ушло семь лет на получение степени, и я хочу извлечь из нее максимальную пользу.

— А как же дети? — удивился он. — Детям нужно, чтобы с ними был хотя бы один из родителей.

— Не мне отрицать это, — сухо сказала Джослин. — Все мое детство прошло в переездах из одной приемной семьи в другую. Но ребенку не нужно, чтобы родители опекали его, двадцать четыре часа в сутки.

— Почему тебя не удочерили? — с любопытством спросил Лукас. Это было удивительно. Если сейчас она такая ослепительная женщина, то, наверное, в детстве была очаровательным ребенком — смышленым, очень добрым и ласковым. Такие качества должны были понравиться приемным родителям.

Джослин сделала гримасу.

— Потому что моя мать не давала согласия. Она постоянно обещала, что исправится и заберет меня домой, а социальные работники верили ей.

— Черт их подери! Неужели они думали, что ты библиотечная книга, которую можно положить на полку, пока ее не заберут?

Джослин вздохнула.

— Иногда так и было. Несправедливо, что дети считаются собственностью родителей. В моем случае социальные работники обратили все свое внимание на то, чтобы сделать из моей матери настоящую мать. Я играла роль приманки, которая должна была осуществить это превращение, поэтому я находилась под патронажем.

Внезапно Лукас увидел пожилую блондинку с недовольным выражением лица. Он моргнул, и этот образ исчез.

— Твоя мать была блондинкой? — спросил он.

— Нет. У нее были каштановые волосы. Почему ты спрашиваешь?

— Я только что видел блондинку и подумал, не твоя ли это мать.

— Нет. Я никогда не показывала тебе ее фотографию.

— Интересно, кто же была эта блондинка?

— Могу предположить, что эта блондинка твоя мачеха. Судя по тому, что мне известно, моя мать ей в подметки не годится.

— Где сейчас моя мачеха?

— По последним сведениям, она живет на Французской Ривьере с каким-то итальянским графом.

— Я содержу ее? — спросил Лукас.

— Нет, в этом нет необходимости. Твой отец оставил все свое состояние ей и твоему сводному брату. Ты получил компанию.

Лукас ожидал какой-нибудь реакции своей памяти на слова Джослин, но тщетно.

— Наверное, я был доволен этим разделом, — в его голосе слышалась вопросительная нота.

— Ты никогда не жаловался, — заметила Джослин.

— Ты знаешь моего сводного брата?

— Билл — просто подлец! — вырвалось у нее.

— Надо полагать, что ты встречалась с ним? — сухо осведомился Лукас.

Джослин на мгновение задумалась, взвешивая все «за» и «против». Несмотря на то, что ей не понравился неожиданный поворот разговора, она решила сказать Лукасу правду.

— Да, за год до того, как я встретила тебя. Это произошло на вечеринке, которую устроила твоя кузина Эмми.

— У меня есть двоюродная сестра?

— Со стороны отца. Судя по объяснениям Эмми, мне кажется, что на самом деле она троюродная сестра.

— Ты говоришь, что познакомилась с моим сводным братом на вечеринке, которую устроила моя троюродная сестра?

— Да, это было на Рождество. Мы с Эмили вместе учились в колледже.

— Что же произошло?

— Ничего особенного. Билл пригласил меня на свидание. Я пошла. Мне не потребовалось много времени, чтобы понять, что этот парень не моего романа.

Лукас почувствовал внезапное облегчение. Судя по всему, ей совсем не нравится его сводный брат.

— Я хочу…

Он не договорил, так как его тело рванулось вперед, повиснув на ремне безопасности. Джослин резко нажала на тормоза, когда небольшое животное оранжевого цвета метнулось через дорогу.

— Лукас, ты в порядке? — с тревогой спросила она.

— Да, — ответил он. — А ты?

Джослин казалось, что у нее в горле стоит ком. Она сделала судорожное глотательное движение и сказала:

— Со мной все хорошо, но я, наверное, сбила…

— …животное? — Лукас оглядел пустынную дорогу и, не увидев приближавшихся машин, отстегнул ремень безопасности.

— Что-то оранжевое? Это…

Джослин умолкла, глядя на маленькую лохматую собачонку, которая выбежала из кустов и скрылась под машиной.

— Какого черта?.. — Она включила фары.

— Оставайся здесь, а я посмотрю, что там такое, — приказал Лукас.

— Нет, это я… — У Джослин перехватило дыхание от мысли, что могло случиться с собакой. — Я сама.

Она решительно выбралась из машины и, наклонившись, стала вглядываться в темноту, надеясь всей душой, что перед ее глазами не окажется кровавое месиво.

К ее великому облегчению, обладатель оранжевого меха и прижавшаяся к нему собачонка, съежившаяся и дрожащая от страха, сидели за правым задним колесом.

— Это кошка и собака, — с облегчением сказала Джослин.

— Посмотрим, — откликнулся Лукас. Протянув руку, он вытащил кота, а затем собаку.

Джослин посмотрела на дрожащую парочку, и у нее сжалось сердце.

— Бедняжки! Похоже, они умирают от голода, — сочувственно сказала она.

— Да, — мрачно согласился Лукас. — Садись в машину, пока никого нет.

Джослин послушно заняла свое место, следя за дорогой, в то время как Лукас, придерживая рукой животных, усаживался в машину.