Меня не видно изнутри

Мама. Холерик напополам с сангвиником. Несмотря на её весёлый нрав, доброту и открытость, эта взрывная смесь каждый раз съедает добрую половину моей энергии. В общении с мамой я всегда чувствую себя как на захватывающей карусели из пороховых бочек. Пока ты сидишь смирно, всё хорошо, но стоит накалить градус общения, начинается катастрофа. Спорить с ней бесполезно, всё равно что с зеркалом (и даже хуже, чем с Марго).

– Я знаю. Мам, не переживай. Мне здесь очень нравится.

– Ты можешь вернуться в любой момент!

– Я знаю, мам.

– Я надеялась, ты сразу приедешь! Так соскучилась по тебе…

– Я тоже соскучилась.

– У тебя точно всё в порядке?

– Всё хорошо, мам.

В трубке послышался сентиментальный вздох.

– Как устроилась на новом месте?

– Прекрасно! Равелы так радушно меня приняли. Выделили мне целую комнату! – я поспешно замолкла, боясь показаться корыстной, и улыбнулась. – Они чудесные люди, очень гостеприимные. Спрашивали, как у вас с папой дела…

– Дела хорошо! Всё хорошо, выкручиваемся. Ты им тоже от нас большой привет передавай!

– Конечно, – конечно, я, как обычно, забуду этот привет передать.

– Чем сегодня займётесь? Будешь книгу писать?

Опять про книгу. Мысль о Делире без спросу вклинилась между радостью и любовью. Я небрежно отодвинула скептичного писателя на задворки сознания.

– Мы с Марго хотели искупаться, но поднялся шторм. Похоже, придётся торчать дома.

– Шторм только на море? А в городе? Сходите погуляйте! Чего дома сидеть?

Тоже верно.

– Может быть. Здесь очень красиво, зелено, солнечно… Такой маленький средневековый городок. Тебе бы точно понравилось… А особняк Равелов прямо-таки здоровенный!

– Я очень рада, что тебе там хорошо! – было слышно, что мама улыбается.

– Жаль, что тебя… что вас с папой нет рядом. Ты бы отдохнула… Я… скучаю очень.

– Мы тоже скучаем и очень ждём твоего возвращения! – ответила мама, задушив меня волной теплоты. – У меня сегодня частники после обеда, я готовлю завтрак. А папа собирается чинить машину, но пока вот тут замер – слушает, хочет тоже поговорить. Включаю громкую связь!

Мама принялась воздавать похвалы папе. Машина дышала на ладан, но папа упрямо возился с ней, то разбирая, то собирая, то пересобирая до тех пор, пока что-то опять не ломалось. Он наотрез отказывался ехать в автомастерскую. Платить мастерам было нечем.

Родители рассказали о планах забрать Веронику на каникулы. Наша Вероника – да, её звали точно так же, как и сестру Севера, – приходилась мне племянницей. Она была дочерью моего старшего брата Эвана. Пока Эван был женат, он жил с семьёй в другом городе, но, когда его брак развалился, ему осталось только вернуться к родителям. Они очень любили внучку и не хотели мириться с расстоянием, поэтому каждое лето забирали её на каникулы. Несмотря на мамины вздохи, моё нескорое возвращение был весьма кстати: спать втроём вместе с бабушкой и Вероникой на одном диване было бы уже слишком.

Перелив дверного звонка оглушительно обрушился на холл. Я было ринулась открывать, но нерешительно застыла. Это ведь не мой дом. Пока мама расписывала последние события, заполняя всё пространство между короткими тёплыми возгласами папы, я под гнётом сомнений топталась на коврике у входа. К счастью, из столовой показался Этан. Он улыбнулся так проникновенно, что аж зубы свело – надо же, не передумал меня очаровывать, – и пересёк холл, чтобы отворить дверь.

На пороге стояли две девочки – смугленькая темноволосая, повыше и постарше, и маленькая рыжая с веснушками. На мой немой вопрос, что они тут делают, ответил Этан:

– Мия, Нелли – заходите. Лили сейчас позавтракает и выйдет.

– Я уже пожавтракала! – с набитым ртом заявила Лили.

Послышался звон брошенной вилки.

– Лили, дорогая, сначала прожуй, – попросила миссис Равел. – Девочки подождут.

– Ну я же тожоплюсь!

– Пять секунд тебя не спасут, – спокойно ответила Лидия. – Возьми салфетку.

В ответ ей послышался громкий смиренный вздох. Натан едва различимо фыркнул, но Лили показательно обделила его вниманием. Прикрыв дверь, Этан отошёл в сторону: нужно было проводить Лили вместе с её подружками. Пока Марго не было рядом, он якобы бесхитростно, между делом потянулся, хвастая пропорциями Аполлона. Я обалдело отвернулась – совсем обнаглел – и легонько помахала девочкам:

– Привет, Мия. Привет, Нелли. Я Алекс.

– Здр-сьте.

Мия и Нелли переглянулись и прижались друг к другу как воробушки на ветке. Смутились ничуть не меньше меня. Этан с силой сжал губы, пряча улыбку.

Голос мамы в трубке возмущённо воскликнул. Я вспомнила о разговоре и согласно хмыкнула в знак поддержки. Речь потекла дальше. Длинные монологи утомляли, но я скучала по маме и готова была терпеть даже это.