Меня призвали, а я и не против!

Как только мы готовились пересекать лес, я с удивлением отметил, что солдаты, фуражиры, да и вообще все засуетились и принялись надевать на головы все, что было под рукой. У некоторых были легкие широкие шляпы, а кто-то напяливал подшлемники.

– Чего это они делают? – с удивлением спросил я у Орлеса.

– Посмотри на деревья, – показывая куда-то вверх, ответил мне капитан.

Я запрокинул голову и увидел те самые деревья, которые встретил в самом начале пути в этом мире, когда выходил из подземелья. С них то и дело падали вязкие, крупные капли, пачкая все внизу. Их стволы были покрыты затвердевшей бесцветной слизью. Ей же была пропитана вся земля вокруг.

Отряд полностью зашел в лес, было невыносимо жарко, еще и эта проклятая слизь повсюду. Ее капли падали на лошадей, повозки, телеги, одежду. Хорошо, что мне головной убор не требовался. Я просто создал воздушный щит, которым закрыл и себя, и лошадь. Солдаты вокруг с восхищением смотрели на то, как слизь встречается с невидимым барьером и падает вниз. Кто-то даже пытался подлезть ко мне с просьбой прикрыть и его, но делать я этого не стал, обойдутся.

Теперь мы шли по какой-то ложбине. И слева, и справа находились довольно высокие насыпи, сплошь поросшие деревьями. Только я понадеялся, что мы как можно быстрее пройдем лес, как отряд остановился. Впереди явно была какая-то заминка. Солдаты недоуменно пытались выяснить, что там случилось. Поначалу кто-то распустил слух, что у какой-то телеги сломалось колесо, и она забаррикадировала путь, но потом оказалось, что дорогу преграждали упавшие деревья.

В этот момент у меня появилось какое-то плохое предчувствие. Уж очень эта ложбина подходила для засады. Только я успел подумать про это, как сверху послышался какой-то гремящий звук.

– Берегись! – заорал Орлес, отпрыгивая в сторону.

Прямо с насыпей на нас посыпались валуны и бревна. Они разбивались о телеги и калечили людей. А следом посыпались пылающие шары. Как я понял, они состояли из какой-то глины, обмазанные этой слизью с деревьев. Видимо, она неплохо горела, если была сухой.

– Вот же дерьмо! – воскликнул я, сразу же возводя воздушный щит.

Мы с Орлесом успели укрыться вместе с лошадьми. А вот остальным солдатам повезло меньше. Телеги горели, лошади вставали на дыбы и бесновались, пытаясь спастись из пламени. Кого-то давило камнями и бревнами. Началась полная неразбериха. Ни о какой защите не могло быть и речи. Каждый пытался спастись, но деваться из узкой ложбины было некуда.

– Собрались! Держать оборону! – гаркнул Орлес, правда, его слова особого эффекта не возымели.

Камни и бревна перестали катиться на нас, зато сверху послышались победные крики и возгласы. Наконец можно было рассмотреть тех, кто на нас напал. Ничего особенного – противники были похожи на обычных крестьян.

На нас полился град стрел. Враги мастерски управлялись с луками и стреляли точно. Были и те, кто метал камни из пращи. Стрелы и булыжники отскакивали от моего щита, но другим солдатам приходилось несладко. Огромное количество тех, кто был без доспехов или щитов, просто падали, пронзенные стрелами. Кто-то пытался укрыться за телегами, но сделать это было почти невозможно – враги атаковали с обеих насыпей.

– Что нам делать теперь? – спросил я у Орлеса, который лихорадочно вертел головой в стороны, ища путь к отступлению.

– Это гребаные партизаны! Безымянный отряд! Выследили нас, паскуды! – орал Орлес.

Задание Хальдура само ко мне пожаловало. Правда, я сомневался, что смогу что-то сделать с таким количеством врагов. Сейчас думать надо было только об отступлении. Проблема была в том, что, если я хоть на секунду сниму щит – сразу же получу стрелу или камень.

Орлес тоже ничего не мог поделать. Сжимая меч побелевшими костяшками, он продолжал вертеть головой, словно пытаясь рассмотреть что-то. Везло нам только в одном – находились мы в конце отряда, так что пробиться назад все еще было можно.

Солдаты продолжали получать стрелы в конечности, головы, живот. Кто-то падал на землю и громко стонал и все еще был жив. Некоторые пытались сбить пламя, которое пожирало их заживо. Хаос и неразбериха продолжались.

Наконец, противники сочли, что мы деморализованы и избиты достаточно и с громким ревом ринулись вниз. Многие были вооружены чем попало – самодельными кривыми копьями, серпами, косами, какими-то неказистыми ржавыми вилами или крюками. Но у некоторых были вполне добротные мечи и даже доспехи. Все они в едином порыве принялись громить выживших с звериным остервенением.

Пришла и наша очередь. Враги поняли, что перед ними не самые обычные воины, когда пытались пробить мой щит. Один ублюдок, назвав меня «сраным колдуном», раз за разом метал в щит камни из пращи, но они отскакивали в стороны, а он не понимал, как нас прикончить.

– Пробиваемся назад! Смотри! – скомандовал я Орлесу, указывая на самый хвост нашего отряда.