Меня разбудил кот (сборник)

Через какое-то время подъехала «копейка», груженая всяким садоводческим хламом. «Дачник, — подумал Васька. — Как замечательно! Наверняка по пути». Весь салон был завален коробками, свертками и какими-то палками. Васька вдруг усомнился в удаче. Нагнувшись к окну, он увидел, что пожилой сухонький дедуля уже переставляет коробку с переднего сиденья назад. «Все же повезло, — уверился Васька. — Скучно ехать, видать, подвезет даже просто за разговор».

Он сел вперед, моментально договорился с дедом проехать до первой деревни, и они отъехали. Васька чувствовал, что все больше успокаивается. Теперь уже было не далеко, машина шла мягко, резво, а образ странной продавщицы почти совсем улетучился. Дед говорил что-то про помидоры. Васька кивал. За окном уже мелькали придорожные кусты, все покрытые коркой грязно-серой пыли. На горизонте показалась полоска леса, Васька впился в нее взглядом, наблюдая, как она приближается.

— Студент? — вдруг спросил дачник.

— Мм?

— Говорю: студент.

— Ага. Экзамен сегодня.

— Компьютерщик? — дед пристально посмотрел на него, словно собирался принять только такой ответ.

— Юрист, — гордо ответил Васька.

Дед фыркнул.

— Юрист! Ха!

— Простите…

— Юристов скоро не станет, — безапелляционно заявил дед.

— В каком смысле? — Васька вылупился на него, как на попугая в курятнике.

— Нечего им будет делать.

— Мне кажется…

— А мне кажется, — с нажимом произнес дачник, — что так и будет. Скоро совсем другое время настанет, так-то. Люди где сейчас?

Васька не нашелся, что ответить. Дед продолжал:

— Люди летят на Марс. В космос они летят. Зачем там юристы?

— Аа… — Васька открыл было рот, но понял, что ничего сказать не сможет. Это уже слишком.

— Что они там найдут, на Марсе, ты знаешь?

— А кто вообще… — попытался встрять Васька, но понял, что вопросы деда явно не требуют ответа.

— Не знаешь ты ничего. Вот то-то. А еще говоришь о юриспруденции. Странно это, для такого, как ты.

— Для какого — «такого»?

— Я думал, вы не такие… — констатировал дед.

Васька взглянул деду в глаза и увидел странный блеск. Словно была какая-то тайна, о которой тот не говорит, но только потому, что уверен, что Васька и так уже все знает. Да, точно, это блеск глаз заговорщика! Причем заговорщика, говорящего сейчас с менее опытным, но все же посвященным коллегой.

Васька вдруг опомнился. «Опять то же самое! — Внутри него что-то дико кричало. — Невозможно. Так дальше невозможно!» Он засуетился на сиденье, перехватил поудобнее рюкзак. В глазах мелькнуло отчаяние.

— Чего удумал? — спросил дед.

— Остановите, — взмолился Васька. — Мне нужно выйти.

Машина остановилась, чуть покосившись на пологой обочине.

— Что, передумал? — спросил дед, хитро улыбаясь. — Иди, иди. Подумай хорошенько!

Васька уже вывалился наружу. Хлопнула дверь, он сделал шаг назад, крепко сжимая в руках рюкзак. Машина сорвалась с места и с торжествующей пробуксовкой выскочила на дорогу. Не стартуют так машины дачников, груженые садовым барахлом. Особенно, древняя «копейка» пенсионера, что старше Васьки раза в два.

Ваську прошиб холодный пот. Мерзкая струйка потекла по спине. Он убедился, что машина уже далеко, лишь пыль взвивается за поворотом, и повернулся к канаве. Примерившись, перепрыгнул ее, оказался по колено в пыльной траве. Пошел торопливым шагом в сторону кустов, росших на краю недалекого леса. Это было именно то, что ему нужно.

Забравшись в кусты, он долго стоял, прислушивался к природе. Изредка проезжали машины, но их не было видно из кустов, а они не видели его. Щебетали птицы. Ветер шелестел в густых кронах недавно одевшихся берез. Чуть поскрипывали стволы.

Ваське стало так спокойно, накатило такое умиротворение, что он понял: не сможет вернуться в город. Все-таки, это не для него. Тут нужна совсем другая подготовка.

Он начал раздеваться. С мягким шлепком в траву бухнулся рюкзак, полетели кувырком кроссовки. Васька одним рывком стянул футболку, скомкал и кинул на рюкзак. Джинсы шлепнулись сверху. Он постоял в одних трусах, словно в нерешительности, потом, вздохнув глубоко, стянул и их.

Панцирь сразу начал разламываться, захрустел, защекотало свежим воздухом.

— Что я скажу, когда вернусь? — промелькнула у него в голове последняя человеческая мысль, а задние псевдоподии уже взрыхляли землю, затаскивая нижний конец тела в мягкую, безопасную, пахучую теплоту свежей норы.

2007 г.

Воробей

Июльское солнце выжигает золотые квадраты на плотных шторах. Тонкий вертикальный луч прорывается в комнату, режет пространство надвое. Он едва заметен, лишь огненная дорожка на ковре. От окна до двери, наискосок. Редкие пылинки вспыхивают, пролетая сквозь луч.

Маленькие, тонкие девичьи пальчики стучат по клавишам.