Меня разбудил кот (сборник)

Прошло уже сорок две минуты, как должен был состояться очередной сеанс связи. Федор не находил себе места в рубке, то и дело окидывал взглядом пульт. С аппаратурой точно все в порядке, ослик поклялся Винером, что он тут ни при чем.

– Ну и где это чертово сообщение? У них там что, совсем мозги набекрень? Магнитной бурей напекло?

Саймон, напротив, являл собой образец спокойствия. Сидел в кресле с видом Наполеона, должно быть, представлял торжественный выход из шаттла, рукоплещущую толпу, букеты под ногами.

– Тедди, все нормально, – говорил он в слегка замедленном темпе. – После первого контакта всегда так бывает. Столько неотложных дел… Ничего, теперь можно и потерпеть.

– Знаешь, Сеня, – сквозь зубы процедил Федор, – Космическая служба – это пока еще организация с жестким регламентом и уставными отношениями. Пусть хоть Солнце лопнет, но не соблюдать график сеансов – это последнее дело!

– Сообщение с Базы, – сказал ослик.

Саймон улыбнулся и развел руками. Федор уставился на монитор, но там было пусто.

– Земля всем станциям проекта «Горизонт», – сказал незнакомый голос. – Сеансы были задержаны из-за внештатной ситуации. – Федор недоверчиво нахмурился. – В связи с пропажей некоторых должностных лиц, отвечающих за выполнение космической программы «Горизонт», отправка следующих смен временно задерживается. Ждите уточнений. Следующий сеанс – по стандартному распорядку. Конец связи.

– Видео не было, – немедленно заявил ослик.

– Отвяжись! – воскликнул Федор. – Это что такое, а?!

– Думать надо, Федя, – сказал Саймон. – Подозрительно…

– Чем там контакты заканчивались в твоих сериалах, а, мистер Кнуут? – Федор брызгал слюной, глаза покраснели, руки тряслись.

– Тише, командир, тише, – Саймон показал раскрытые ладони. – Сказали: ждать уточнений. Подождем. Все равно еще смене сколько лететь, одним днем меньше, одним больше – не велика разница…

– Ты мне зубы не заговаривай! Это русская станция и русский проект. Это вам не на Луне в гольф играть! – Федор скорчил плаксивую рожу и передразнил: – «Хьюстон, у нас проблемы!»

Он несколько секунд постоял, глубоко дыша и сжимая-разжимая кулаки.

– Хрен вам, а не следующий сеанс! – выпалил вдруг Федор. – Пусть сперва объяснятся, что это за «пропажа должностных лиц». Ослик, записывай сообщение!

– Слушаю, командир.

– Горизонт-29 Земле. Что за бардак?

– Это все? – спросил ослик.

– Тебе мало? – рявкнул Федор.

– Отправлять?

– Отправляй, да поскорее!

– Скорость света в вакууме ограничивает скорость передачи…

– Ох, не доводи меня, – взмолился сквозь зубы Федор.

– Ладно, Федор, что ты хочешь от железяки?

– А чего он, Сеня?

– Сообщение отправлено, – сказал ослик.

– Успокоиться надо, дружище. Пойдем, что ли, пробу грунта запустим?

В определенный регламентом промежуток времени никаких сообщений ослик не получил. Атмосфера на станции накалялась. Саймон отвлекся от обещаний заслуженных почестей – во весь рост перед космонавтами встала угроза вообще не попасть домой. Федор напрягал мозг только одной задачей: добиться ответа от Базы. К великому сожалению, средств было не так уж и много – лишь несколько резервных частот.

Последняя идея, на которую Федор возлагал хоть какую-то надежду, заключалась в использовании ремонтного комплекта, чтобы заменить блоки передатчика и попытаться еще раз. Хоть ослик и поставил на кон всю свободную память, что основной передатчик исправен, Федор все-таки заменил его. Не хватало еще слепо доверять железяке.

– Пиши, ослик, – скомандовал командир.

– Диктуйте.

– Горизонт-29 Земле. Не соблаговолите ли вы сообщить, когда нам следует ожидать от милостивых господ ответа на наше нижайшее прошение? Нам хотелось бы знать, успеет ли прибыть к нам смена до того печального момента, когда мы помрем здесь от скуки? С сердечным приветом, всегда ваши, Федя и Сеня. Конец связи.

Федор секунду подумал, не стоило ли еще более смягчить тональность, но потом плюнул и сказал:

– Отправляй.

В недрах пульта щелкнуло, мигнули огоньки.

– Сообщение отправлено.

– Спасибо.

Федор поднялся и ушел в каюту слушать музыку. Только это и спасало его в последние дни. За всю его карьеру это был первый раз, когда База не вышла на связь в назначенное время и никак не отреагировала на встречные запросы.

Следующий сеанс был возможен только через двенадцать часов, поэтому Федор решил использовать время максимально продуктивно, чтобы сохранить самообладание. Послушать любимые записи, поесть вдосталь, в общем, добиться гармонии души и тела. Было в этом что-то от шаманства. Федор верил, что, создав себе надлежащий психологический настрой, он вызовет тем самым необходимые в такой ситуации колебания мировых струн, и это начнет благотворно влиять на проблему. Был еще авось, но его применять полагалось только в самых тяжелых случаях, когда надежды совсем уже нет.

Через двенадцать часов в рубке висела томительная тишина. Даже ослик старался лишний раз не мигать лампочками. Время неумолимо утекало, последняя надежда таяла, как инверсионный след.

– Время сеанса истекло, – удрученно сообщил ослик. Или так только показалось?