Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма (СИ)

Он молчал, долго молчал, раздумывал… И задал последний вопрос, чтобы попытаться понять. Он просто не мог не спросить.

– Почему, Мелина? – еле слышно проговорил Лияр.

Беловолосая красавица запрокинула голову и дико рассмеялась, а как отсмеялась, яростно закричала:

– Потому что вы все принадлежали мне, пока не появилась эта темная потаскуха! Она ничем не лучше меня! Но заняла мое место! Мое! Ты пощадил ее и ее ребенка только за милую мордашку. Это ты нас предал еще тогда, близ гномьего города Вуно. Предатель – ты, а не я!

– Все сказала? – спросил Лияр безразличным голосом и с безучастным лицом.

Мелина кивнула, и ее глаза расширились от ужаса, когда она заметила быстрый взмах острого меча Лияра. Одним ударом командир отрубил ей голову.

Командир боевой четверки служителей ордена склонил голову перед мертвым телом своей некогда напарницы и запел горькую прощальную песню про верного соратника, друга и бойца. Конечно, предателей не отпевали, отправляя в последний путь, однако Лияр не мог отпустить душу Мелины без почестей.

Его белые волосы колыхались на ветру, как белый флаг, знаменующий «поражение». Весте с песней он призвал и дар. Его руки засветились теплым светом. Он направил золотой луч на тело, упавшее на предрассветную траву.

Пламенная завеса из освобождающего огня Пресветлого все скрыла и начала жадно поглощать. Творимое ритуальное сожжение отзывалось и в природе: деревья шумели, подвывая прощальной песне, а ветер поддерживал неутомимый огонь Пресветлого.

Вечный Лес был согласен с казнью предательницы, передавая волю колодца силы и поглощая ее останки в свою землю. Источник предрек именно такой исход, потому позволил Мелине уйти, а Лияру исполнить наказание собственными руками, дабы искупить свою вину…

…Алика…

…Увидев, как тело Мелины рухнуло на траву отдельно от головы, я еле сдержала испуганный крик. Сумасшедшие светлые и их жестокий мир. Слезы жалости и страха покатились по щекам.

С какой-то болезненной решимостью я досмотрела до конца: как ее поглотила земля, а ветер развеял последние пылинки. Наблюдала, как Лияр долго смотрел на то место с опущенными плечами и согнутой спиной. Какое бремя он взвалил на себя: уж лучше бы это сделал источник. Неужели это и было наказанием для Лияра?

Это была ужасная ночь. Ночь полная событий, откровений, радостей и печалей. Остаток ночи Лияр не спал, не разговаривал. И после моих слов соболезнования, сказанных тихим шепотом, он оставался безмолвным. Я понимала, что ему надо побыть одному. Некоторое время скорбь любит одиночество.

Я притулилась рядом с Соней, но уснуть так и не смогла (как бы мне не хотелось вернуть воспоминания), мысленно благодарила всех и вся, что мы все еще дышим, что мы все еще живы в безжалостном и безумном мире.

…Харн…

…Харн плутал по темным каменным коридорам под действием зелья из слез василиска. Ему не удалось подчерпнуть хоть малейшие полезные знания из разговоров, но ему удалось разузнать внутреннюю планировку темной башни и несколько способов пробраться в нее без использования «слез». Это была основная его задача, но ему хотелось разузнать больше, раз выдалась такая удачная возможность.

В оплоте колдунов были и кухня, и оружейная, и специально отведенные комнаты для ритуалов и колдовства, и конюшня, и даже небольшой сад, где мощная и высокая кухарка с зычным голосом выращивала немного овощей и зелени.

Харн сумел подслушать разговор сплетниц – служанок, из которого понять, что не все служащие находились в башне по своей воле, у некоторых, не было иного выбора. Но этих сведений было все еще слишком мало. Скоро зелье перестанет действовать, а он еще не узнал ничего, что могло бы прояснить ситуацию с Аликой, для чего ее похитили, и, главное, чем это грозило. Хотелось услышать хоть малейший намек.

Под конец удача еще раз улыбнулась – ему удалось напороться на зал для заседаний, как он обозвал его про себя. Дверь была приоткрыта, и заглянуть в щель было делом необходимым и решенным.

В поле зрения попадал продолговатый стол, за которым сидели все главные лица темной крепости. Харн сосредоточил свое внимание только на одном колдуне. Его черные длинные волосы висели сосульками у худого бледного лица, он был с острым прямым носом, худым, высоким, каким-то несуразным, сутулым, с птичьими тощими кривоватыми пальцами. Соня дала ему невероятно точное и меткое определение – Ворон.

– Удалось отыскать следы сбежавшей твари? – спросил Ворон.

Все собравшиеся благоразумно молчали. А я обрадовался, что вовремя подоспел, догадываясь, о ком шла речь.

– Неужели так сложно найти эту чертову девку с ребенком? – заорал колдун. – В конце концов, она – иномирянка, и без помощи ей здесь не выжить, да еще и с балластом в виде мелкой девчонки. А вы – тупоголовые, здесь рожденные, не можете отыскать ее. Они не могли уйти далеко!

Он громко ударил кулаками по деревянному столу. После короткой паузы один из темных все же откашлялся и набрался смелости ответить своему вождю:

– Говорят, у города Вуно видели служителей ордена.