Меня зовут Алика, и я – Темная Ведьма (СИ)

– Я убью тебя быстро и попрошу Темнейшую притянуть тебя в свои чертоги, чтобы ты познала всю красоту темного дара, чтобы в следующей жизни не тратила мощь и силу за зря. Будет тебе уроком… А твое отродье оставлю живой, в ней нет и капли темного дара – она мне не интересна. Давай быстрее, змея иномирная, – и повторил свой трюк с удушением моей дочери.

Напросился…

– Ты же не думаешь, что я ношу их в своих карманах. Мне необходимо их призвать. Дозволяешь ли ты воспользоваться темным даром?

– Не тяни время, ублюдок Изергильды, – выплюнул он.

Ух, сколько интриг скрывалось в одном только оскорблении. Изергильда могла навести на меня воронью тварь, вполне в ее стиле. Да и к моей родословной, возможно, и были вопросы, но на свое прошлое мне было плевать. Стоило разобраться с настоящим.

Разрешение дал, и хорошо. Мне только и надо было, чтобы он раньше времени не остановил мою волшбу. Темный дар внутри меня ликовал, ему нравилось, что я задумала, но мне это дорого обойдется. Тем более, к Ворону у меня был старый счет – воспоминание об испуганном лице Сони, когда мне пришлось снимать беспощадный маячок, выжженный на детской кости. Лицо ужасных мук и страданий я так и не забыла. Стоило отплатить.

Выпустив черно – золотую силу вокруг себя блестящим крошевом, Ворон и не подозревал, что одна – единственная крошечная черная песчинка, незамеченной забралась прямо в его ухо. Остальное – всего лишь отвлекающий маневр, театральный и бестолковый.

Вся концентрация моей силы ушла в эту крошку. Она проникла в тело Ворона, в его мозг и разум, быстро и безболезненно, пока...

Никогда еще я не обращалась к своему дару для свершения такого рода наитемнейшего воздействия, это было намеренное причинения вреда, и даже не в целях отмены или самозащиты. Мое нападение фактически было первым и неумолимым.

Но сегодня наступил тот день, когда я должна была это сделать, без каких-либо иных вариантов. Внутреннее равновесие пошатнется, я была к этому готова.

Я подозревала, что та карта, показанная смотрительницей судеб, с мужчиной, который протягивает свое собственноручно вырванное сердце, сообщала о любви, бескорыстной и чистой, и относилась к Харну и нашим взаимоотношениям. Но я была не права, и смотрительница судеб это знала, но утаила. И правильно, я бы не поверила. Смысл этой карты был совсем иной. Светлый мужчина, который стал дорог, не имел к этому отношения.

Столовую заглушил душераздирающий крик Ворона, и он схватился за свою голову. Соня, воспользовавшись моментом, отбежала и уже как-то привычно схватилась за мою ногу.

Приказав ей закрыть глаза, я продолжила. Темные приспешники заволновались, почувствовав неладное, начали озираться кругом. Тот, который без глаза, даже сделал шаг в сторону своего главаря, неужели это порыв оказать ему помощь?

Ворон просчитался, оставляя рядом с собой людей, лишенных дара, опасно понадеявшись на свое могущество. Вероятно, остальные темные, которые прибыли вместе с колдуном, разбежавшись муравьями по ордену и нанесли какой-либо урон, но это меня совсем не тревожило.

Моя маленькая черная искорка во всю ломала человека, которого и человеком-то назвать было сложно. Это был жестокий убийца, тем более осознанно жестокий колдун. И все ради чего? Темнейшая и Пресветлый – две страницы одного листа.

Никто из одаренных даже не догадывался о том, что нет никаких Пресветлых и Темнейших. Есть один единственный источник мироздания, который так усердно охраняли жители Вечного Леса и превосходно справлялись с этим.

Одна рука, дергаясь крупной судорогой, через силу начала отрываться от головы Ворона, преодолевая сопротивление, она неизбежно стремилась к грудной клетке тощего, грязного темного. Рука направлялась туда, где еще билось его сердце. Но качать кровь органу оставалось не долго. Все темные приспешники замерли во всепожирающем страхе. Под его влиянием они не двигались и смотрели на устроенное мною представление, даже не пытаясь остановить происходящее.

Когда ногти постепенно, но неукротимо стали продирать кожу и мышцы, а пальцы стали проламывать кости, Ворон закричал так, что пришлось помочь Соне закрыть уши. Никогда не забуду дикий хруст вперемешку с воем отчаянья и боли.

Моя человеческая половина страдала, а вот темная сторона торжествовала. Колдун выдрал свое сердце, и, протянув его в мою сторону, рухнул на колени. Упав навзничь, он склонил свою голову, уже будучи мертвым. Смотря на свою жертву, я решилась на еще одно колдовство. Нельзя не воспользоваться удачно выпавшим шансом.

Теперь уже темный дар, абсолютно черный, но все еще блестящий, закружился уже не для отвода глаз, а с определенной целью. Нельзя лишать темных допустимости к изменению. Хотелось дать им начало, точку опоры для борьбы с таким сложным ломающим даром. Каждому одаренному для этого была нужна частичка… любви.