Меня зовут Алиса

– Заткнись, девчонка! Так решил Ракнид, а слово Испытателя – закон! Даже Грималкин будет его соблюдать, ведь так? – спросила Мэгги, взглянув на ведьму-убийцу.

Я повернулась к Грималкин в надежде, что она снова вмешается, но та лишь крепко сжала губы и едва заметно кивнула. Тогда я повернулась к Лиззи.

– Помоги мне! – воскликнула я. – Я же самая сильная, разве это справедливо?

– Я ничего не могу сделать, девочка. Закон есть закон.

Все кончено – теперь мне уже никто не поможет.

Я подумала, что ведьмы отдадут меня Ракниду, но, к моему удивлению, они снова начали хором читать заклинание. Железный ящик опять закачался, и в комнате потеплело. Когда ведьмы замолчали, мне вдруг стало хорошо и спокойно. Ракнид исчез. Демон вернулся во Тьму.

– Приведи сюда девчонку! – приказала Мэгги, и Лиззи подтолкнула меня вперед. Странно, но сейчас лицо главы клана было печально.

– Я делала это много раз, девочка, – сказала она, – и я знаю, что ты боишься, так что постараюсь тебя немного успокоить. Во-первых, обещаю, что будет не очень больно. Ты почувствуешь давление в голове, провалишься в умиротворяющую темноту, и все наконец закончится. Во-вторых, думай о том, что помогаешь клану, – твоя смерть не будет напрасной. Две другие молодые ведьмы, Марша и Глория, получат твою силу и смогут нам помогать. А силы у тебя мно-о-ого, так что ты оставишь неплохое наследство, Алиса Дин! Радуйся, что оказалась нам полезна.

Я взглянула на Лиззи. Как я и ожидала, помощи от нее ждать не приходилось – она не пойдет против законов клана. Но должна же ведьма хоть немного расстроиться из-за моей смерти, ну хоть капельку огорчиться – ведь она зря потратила на мое обучение столько времени. Однако лицо Лиззи было похоже на непроницаемую маску, и черные угольки ее глаз не выражали никаких эмоций.

– Это неправильно! – закричала я. – Почему я должна думать о клане? Моя жизнь для вас и гроша не стоит. Я умру!

– Быть мертвой не так уж и плохо, – возразила Мэгги. – Мы отнесем твое тело в Ведьмовскую лощину и закопаем в неглубокой могиле под гниющими листьями. Тебе будет хорошо и уютно, а когда первый свет полной луны упадет на могилу, ты вернешься к жизни и отправишься на охоту. Мертвые ведьмы очень любят вкус крови крыс, мышей, кроликов, а особенно людей, если тебе удастся кого-то поймать, – ведь человеческая кровь так сладко пахнет!

– Ты врешь! – завизжала я. – Так бывает только с мертвыми ведьмами, а я еще не ведьма! Ты прекрасно знаешь, что я попаду прямо во Тьму!

Мэгги не ответила. Она знала, что я говорю правду.

Я бросилась к большой двери, но потом поняла, что у меня нет надежды вырваться на свободу, – она была заперта. Чтобы открыть каждый засов, понадобится несколько минут, да у меня и не хватит на это сил; к тому же мост, скорее всего, поднят. Но в ту минуту я об этом не думала – я была в отчаянии, как загнанный в ловушку испуганный зверек, за которым вот-вот придет егерь.

Ведьмы быстро меня поймали и снова привели к Мэгги, затем связали руки за спиной и поставили на колени. Я чувствовала странное оцепенение и все еще не могла поверить в происходящее. В голове мелькнули воспоминания из детства: я увидела, как мама и папа дерутся, катаясь по полу; он пытается ее задушить, а она – выцарапать ему глаза длинными ногтями. Но иногда я была по-настоящему счастлива, в одиночку прогуливаясь по лесу и слушая пение птиц. Жизнь только начиналась. Я надеялась, что со временем все наладится, но оказалось, мне и правда суждено умереть здесь, в башне Малкин!

Ничто меня не спасет. Решение принято, и у меня не хватит сил, чтобы их всех одолеть.

Меня удерживали две ведьмы, а Марша и Глория тем временем подошли ближе и, встав с двух сторон, положили руки мне на плечи. Затем Мэгги дотронулась до моего лба и, сильно надавив, начала читать заклинание – сейчас она заберет у меня жизнь и магическую силу, а потом разделит ее между двумя девочками, а мое бездыханное тело упадет на холодный каменный пол.

Сначала я сопротивлялась, но потом навалилась нестерпимая боль – давление в голове увеличивалось, и казалось, что она вот-вот лопнет. Я больше не могла думать. Внутри остались лишь обида и ярость.

Почему я должна умереть, а Марша и Глория продолжат жить?! Это несправедливо! Наверное, я закричала или просто заплакала от переполнявшего меня гнева.

Внезапно я поняла, что давление в голове ослабло, и увидела, что Мэгги упала на пол. Поднявшись на ноги, я увидела, что глава клана лежит на спине, а ее тело сводят судороги: глаза ведьмы закатились, она выплевывала осколки зубов, а изо рта текла рвота. Державшие меня ведьмы теперь стояли на коленях с прижатыми к телу руками, их лица перекосило от боли. Обе девочки рыдали.

Оглянувшись, я увидела, что все смотрят на меня с ужасом. Что случилось? Но Грималкин снова улыбалась: шагнув вперед, она взяла меня за руку, а потом обратилась к Лиззи.

– Твоя девочка может идти, – сказала она. – Свою жизнь отдаст кто-то другой.