Меня зовут Джеффри Дамер. Подлинная история серийного убийцы

– Ты тоже дружил с ним? – шепотом интересуется кто-то из приятелей мотоциклиста. Парень точно так же старается быть немного в стороне от процессии, и чувствует себя неловко.

– Нет, я родственник. Дальний родственник, – выдавливает из себя Джеффри и делает шаг в сторону.

Наконец гроб сгружают в могилу, и теперь все присутствующие выстраиваются в длинную очередь, чтобы бросить ритуальную щепоть земли. В числе выстроившихся в очередь и тот стеснительный приятель мотоциклиста, и Джеффри.

Спустя час все заканчивается, и распорядитель похорон сообщает о времени поминок.

– Ты пойдешь? – интересуется неугомонный приятель мотоциклиста.

Джеффри ничего не остается, кроме как неуклюже кивнуть. Чтобы не выглядеть подозрительно, Дамер почему-то все же идет на поминки, где слушает долгие истории о том, каким был мотоциклист при жизни.

На следующий день Джеффри вновь идет на могилу к парню и долго сидит на холме, представляя то, каким был этот парень, как они могли бы с ним общаться. На следующий день Дамер вновь приходит сюда. Так продолжается до тех пор, пока однажды к нему не подходит мать парня и не начинает интересоваться тем, в каких отношениях он был с ее сыном.

– Я часто тебя здесь вижу, но даже не знаю, как тебя зовут. Видимо, вы не так давно стали общаться с сыном? Что вас с ним связывало? – интересуется она.

– Он… помогал нашей школе и был очень добр с нами, школьниками. Он играл с нами и выглядел таким взрослым, что я считал его кем-то вроде кумира, – находится Дамер.

– Мой сын помогал школе? – удивляется женщина.

– Да. Вы, наверное, многого не знали о нем, он ведь уже вырос…

Этот разговор сильно перепугал Джеффри. Он закончился тем, что женщина буквально умоляла его зайти к ней на чай, но для Джеффри это было подобно пытке. Больше он старается не появляться на кладбище, предпочитая вновь и вновь перечитывать заметку о смерти парня.

* * *

1992 год

– Вследствие неоднозначности полученных психиатрических заключений судом было назначено три дополнительных психиатра для проведения экспертизы Джеффри Дамера. Джордж Палермо, суд просит вас подойти к судье и положить правую руку на конституцию.

Пожилой итальянец с трудом поднимается с места и медленно идет к месту дачи показаний.

– Клянусь говорить правду, – почтенно произносит он и поднимается за кафедру. Прежде чем начать говорить, он бросает короткий взгляд на место, где сидит обвиняемый. Джеффри Дамер сидит за пуленепробиваемым стеклом и смотрит в одну точку. Поняв, что на него смотрят, он поднимает голову и ободряюще кивает куда-то в сторону суда. Он без очков и сейчас с трудом может разглядеть человеческие фигуры в нескольких метрах от него.

– Чтобы описать личность обвиняемого, я бы хотел дать краткую характеристику ряда терминов. Итак, согласно современным исследованиям, шизоидное расстройство личности формируется под влиянием ряда внешних социальных факторов. В том случае, если эмоционально холодная мать старается внешне поддерживать видимость заботы о ребенке, возникает ситуация так называемого двойного родительского послания. В этом случае ребенок все время, систематически получает противоречащие друг другу сигналы: с одной стороны, ему демонстрируют свою любовь, с другой – отвергают. Подобная ситуация развития крайне враждебна и патологична. Любое действие или решение ребенка в этом случае не одобряется, либо вербально, либо эмоционально. Рано или поздно в этой ситуации человек понимает, что, если любой выбор ошибочен, лучше отказаться от выбора вовсе. При этом личность должна развиваться, расти и формироваться. Оказываясь в этой ситуации, ребенок чаще всего уходит в придуманный мир фантазий. Часто эта копинг-стратегия[8] ухода от проблем проявляется в детях в форме любви к просмотру определенных мультфильмов, комиксов или изучении любых других продуктов масс-медиа. В том случае, если интеллект ребенка достаточно высок, а склонность к фантазированию выражена ярко, помимо любви к такого рода продукции появляются и достаточно хорошо сформированные собственные фантазии. Эта склонность к уединенному времяпрепровождению в детстве зачастую выходит боком в более зрелом предподростковом и подростковом возрасте. Не имея достаточных навыков общения со сверстниками и весьма травматичный опыт общения с родителями, такие дети не могут наладить дружеские, а затем любовные отношения. В том случае, если им это все же удается, они идентифицируют себя с этим человеком и считают его частью себя. Несложно догадаться, что такие отношения патологичны по своей природе и обречены на разрыв, который переживается ими довольно тяжело.