Меня зовут Лаури

Как и счастье, любовь любит тишину. Любовь может быть тихой и выражаться не в словах, а в делах. Мои дед и бабушка каждый день гуляли по парку, дед собирал ей цветы с клумб, делал массаж ног. Если он ходил в гости один, то всегда просил хозяйку завернуть самые вкусные куски с собой. Они прожили долгую жизнь, а умер он через пять дней после бабушки, как сказали доктора, от потери любви. Если это не доказательство любви, то что такое любовь?

Не люблю говорить о любви. Действительно, чего о ней говорить? О ней и так сказано много. Лучше замолчать и просто любить.

Я вспоминаю отца, Микко. Высокий, крепкий, с яркими глазами и хорошими манерами, он всегда привлекал женщин. У него были серые глубоко посаженные глаза, взгляд всегда смешливый, но внимательный. Он умел смотреть на женщину так, что она чувствовала себя особенной, самой красивой, самой желанной, самой любимой.

К сожалению, он смотрел так на большинство женщин. Когда мама нервничала из-за его постоянных отлучек, отец просто подходил к ней сзади, обхватывал за плечи сильными руками, прижимался подбородком к плечу и целовал её волосы. Он говорил: «Успокойся, золотце, всё будет хорошо». В такие моменты даже его голос становился ниже, чувственнее. И «золотце» прощала. Всегда прощала. И надеялась, что всё действительно будет лучше. Но уже на следующий день у него появлялись причины задержаться: конференции, собрания, подготовка отчёта в офисе. И всё повторялось опять. Мама становилась более нервной, срывалась и быстро старела.

Я любил отца. Любил и ненавидел. Нет, я восхищался им! Например, он мог достать билеты на футбол за полцены, просто улыбнувшись кассирше. Будучи ребёнком, я купался в любви, потому что везде отца окружали женщины. Значит, окружали и меня. Мне покупали мороженое, целовали, теребили, поправляли рубашку, гладили по голове и постоянно говорили о том, какой я замечательный мальчик. Мама много работала, редко была дома, поэтому та ласка, которой делились со мной эти женщины, была как нельзя кстати. Благодаря ей я не чувствовал себя ненужным и обделённым. Подозреваю, что то же самое чувствовал и отец. По крайней мере, я надеялся, что именно это и есть причина, по которой отец не мог быть один. Повзрослев, я понял, как был неправ. Отцу нужно было поклонение, а не ласка. Он был артистом, для которого важно, чтобы толпа поклонниц постоянно подчёркивала его превосходство.

Отец научил меня ловить рыбу, плавать, колоть дрова, играть в футбол. Но самый важный совет, который он дал мне в жизни: «Удивляй женщину, и тогда она никогда не скажет тебе “нет” и не расторгнет отношения хотя бы из любопытства».

Внешне я очень похож на отца – такой же высокий и статный. Родинка над губой, правильные черты лица, падающая на глаза удлинённая челка, которую я постоянно откидываю назад. У меня его глаза и руки, его улыбка и манера говорить. Но взгляд материнский – такой же сосредоточенный, немного усталый и тяжёлый. Только когда я влюблён или думаю, что влюблён, мои глаза темнеют, затуманиваются и наполняются нежностью. По крайней мере, так говорила Тина. Я ей верю.

Глава 8

Я ходил по городу, погруженный в размышления. Резкий звонок телефона прервал поток мыслей.

– Привет… Нет, пожалуйста, не говори ничего, – голос Анники прерывался и был взволнованным.

– Сейчас не лучшее время для разговоров, Анни…

– Нет, молчи! Я думала над тем, что ты сказал. И ты прав. Ты как будто читал мои мысли, которые я старалась скрыть от самой себя. Ты представить себе не можешь, как часто по ночам эти мысли посещают меня, как бы упорно я ни старалась прогнать их от себя. Я хочу попробовать построить отношения с тобой.

– Почему со мной? – я не мог переварить услышанное.

– Потому что ты понимаешь меня, мои чувства и… постоянно удивляешь меня.

Кхм… видимо что-то от отца я всё-таки перенял.

– Ты хотел шанс? Ты получил его. Мы проведём оставшееся время в Хельсинки вместе, ты будешь прилетать ко мне в Лос-Анджелес. После того, как ты закончишь институт, мы будем жить в Америке, – она, захлебываясь, пересказывала мне все прелести нашей совместной жизни. Наверное, я сошёл с ума, потому что в целом и в частности картина мне нравилась. Мне двадцать пять, я взрослый самостоятельный мужчина. Так почему бы и нет?

Скорее всего, мысли о Тине, Кристине, Веронике, Лайне и многих других, чьих имён я не помню, но лица которых до сих пор всплывают в памяти, заставили меня захлебнуться в собственной никчёмности и жалости к себе. А иначе чем объяснить это помешательство?

– Лаури, ты там? Ответь же мне! Лаури! – Анника кричала в трубку.

Я не мог ответить. Я сжимал трубку в руке и кружился с ней в ритме вальса. Люди смотрели на меня и улыбались. Наверное, они завидовали тому, какой я молодой, счастливый и сумасшедший.

Глава 9

Всё время перед отъездом мы провели вместе. Квартира Анники была в нашем распоряжении, я даже успел перевезти туда самые необходимые вещи и создал собственный уголок.