Меня зовут Мартин

От выпитого молока мой организм разбудил меня посреди ночи. С трудом вывалившись из сна, я медленно осознавал место, в котором находился (организм требовал более активных действий). Сориентировавшись в пространстве, осталось найти координаты во времени, что я проделывал весь путь до туалета. На кухне не было штор, прекрасно были видны настенные часы с еле ползущими стрелками — 3:15. Свет мне не хотелось включать, как в далёком детстве — приключение в тёмной квартире, интересно было заглянуть за все закрытые двери, окна, послушать, как дышат спящие обитатели. В большой комнате висели тяжёлые, плотные шторы, которые мне не хотелось отодвигать, так как я плохо помнил, на каком расстоянии от них висели ветерки, колокольчики и ловцы снов. После яркого света в туалете и незашторенной кухни большая комната казалась погружённой в абсолютный мрак, который меня скорее отталкивал, чем манил. Во мне проснулось желание взглянуть на лицо спящей Марины (моя мама утверждала, что все спящие люди похожи на ангелов). Крадучись на носочках (как настоящий индеец) добрался до дверного проёма спальни, остановился, прислушиваясь к дыханию девушки. Двери были открыты, сквозь дверной проём лился свет с улицы (шторы на окнах были чисто символические — от сглаза). Заглянув в комнату, убедился, что девушка спит, лёжа на боку, отвернувшись от света. Так как меня интересовало только лицо девушки, то мне показалось разумным перемещаться на уровне её лица. Опустившись на четвереньки, я стал изображать кота на охоте, крадучись подбирающегося к жертве. Любуясь лицом спящей девушки, положил свой подбородок на её кровать, тихо впитывал в себя звуки её дыхания. Сейчас её глаза не отвлекали на себя моё внимание, что давало мне возможность любоваться каждым сантиметром её лица. Меня смущало и раздражало только то, что Марина пользовалась кондиционером при стирке, отчего его запах перебивал все остальные. Мягкий ночной свет, проникающий от уличных фонарей и, возможно, луны, был под стать красоте спящей девушки, такой же не броский, но завораживающий, манящий срытыми в тенях тайнами.

Оторвавшись от созерцания спящей красавицы, сбросил с себя морок её равного дыхания, решил заняться делом, раз мне не спится. Вернулся обратно в мою комнату, сел в Маринино кресло (оно было как раз напротив изображения Ганеши), стал пытаться разглядеть хоть что-то в кромешной темноте. Закинул ноги на подушку кресла, оно оказалось достаточно широко, чтобы сидеть в нём по-турецки. Закрыл глаза, пытаясь вызвать образ Ганеши, начал цикл вдох-выдох, подключил циркуляцию энергии по большому кругу: на вдохе поднимал то, что есть (странно эрекции после продолжительного нахождения в спальне Марины не было) от паха по Сушумне; на выдохе поднимал энергию от паха по лобку к Свадхистане. Смущённый отсутствием эрекции стал разбираться в своём отношении к Рине (она не вызывала жгучего желания обладать ею). Внутри меня поднималось что-то тёплое, покровительственно обнимающее чувство как к старшей сестре. Сестре более мудрой, способной научить «желторотика» братишку.

Придя к такому выводу, я с облегчением вздохнул (не всё потеряно и старость ещё далеко), стал вспоминать, что говорила «сестрёнка» об изображениях на её стене. Перед «глазами» встал образ атлетичного мужчины со странной башней из волос на голове, сидящий на тигровой шкуре в медитативной позе («Шива» — прошелестел голос Рины из глубин моей памяти). Рядом с Шивой стал проступать образ зелёной женщины странного вида («Тара» — подсказала Рина из моей памяти), также сидящей в позе лотоса. Энергия ожила во мне, заструилась, сподвигнув меня вызвать образы Зевса, Одина и Ра. Мои потуги не принесли желаемого результата, так как образы получались нечётким, походили на литографии из старого школьного учебника. Вдруг в моё сознание вошёл образ седого старца в тяжёлой шубе, с длинным посохом в руках. Его абсолютно белые волосы на непокрытой голове переходили в длинную бороду, кустистые брови. Грозные брови таили весёлый взгляд ясных, как весеннее небо, глаз. Что-то белое шевельнулось слева. Это оказался хвост белого быка, пасущегося рядом с медитирующим Шивой (как я не заметил быка?). Бык пережёвывал траву, Шива улыбался. Ещё один взмах хвоста и передо мной проявились три изображения Ганеши. С лева красный Ганеша, в центре золотой Ганеша, справа серебряный (серый, металлический) Ганеша.

— Моё почтение. — Мысленно произнёс я, представляя, как склоняюсь в лёгком поклоне, приложив правую руку к груди. — Мня зовут, Мартин. — Распрямившись, посмотрел вопросительно в глаза золотому Ганеши (что дальше? Какие правила этикета?).