Меня зовут Провокация, или Я выбираю мужчин под цвет платья

А затем началась череда сложнейших операций. Каждый раз перед дверями операционной я закрывала глаза и молилась, чтобы всё прошло гладко. Как страшно и тяжело становилось после операции! Я лежала, словно прикованная к кровати, теряла сознание от диких болей и боялась пошевелиться. Я вообще перестала понимать, когда сплю, а когда теряю сознание. Не могу описать, в каких муках прошли эти месяцы. Когда между операциями я всё же набиралась сил передвигать ногами, то выходила на улицу и, словно фантомас, закутанный во множество бинтов, с трудом брела до лавочки. Садилась и дышала чистым воздухом. Не знаю, как не сошла с ума и откуда черпала мужество для следующих пыток.

Жан любил повторять, что я родилась в рубашке. Ведь на сегодняшний день излечивают только тех больных, у которых площадь глубоких ожогов не превышает сорок процентов кожи. Если больше – то летальный исход. Поскольку я осталась жить, значит, я – исключение из медицинских правил. Главный метод лечения – сложнейшее оперативное восстановление. Мне пересаживали не просто кожные лоскуты, а кожу с подкожной клетчаткой и мышечными тканями, используя микрососудистые артериальные и венозные швы. Всё это делалось для предупреждения инвалидности. Я стала объектом постоянного наблюдения, меня содержали в стерильном боксе.

Одну операцию сменяла другая. К удивлению врачей клиники, глубокие ожоги успешно лечились, и вот наконец страх ампутации конечностей остался в прошлом.

Позже я научилась сидеть и вставать. Бинты скрывали моё уродство. Все перевязки мне делали под наркозом, потому что от дикой боли я тут же теряла сознание. Самый страшный период настал, когда с меня сняли бинты и я первый раз посмотрела на себя в зеркало. Я увидела изуродованную девушку, тело которой покрывали безобразные шрамы. Жан специально прилетел в тот день. Увидев мои наполненные болью глаза и услышав мои глухие стоны, он подошёл и осторожно прижал меня к себе.

– Дина, не переживай. Будем делать пластику до тех пор, пока внешность тебя не устроит и рубцов не останется. Верь, всё будет хорошо.

Я преданно посмотрела на Жана и в знак согласия закрыла и открыла глаза.

– Не плачь, родная. Самое страшное позади.

Я уткнулась в грудь мужчине, который неожиданно стал для меня очень близким человеком. Самое мучительное впереди. Мне предстояла ещё одна череда сложнейших пластических операций. Правда, врачи уже верили в хороший исход и постоянно внушали, что организм молодой, справится.

Через пару месяцев я уже смогла выходить из палаты в коридор, затем – сидеть на лавочке в больничном парке. Раньше я обожала зеркала, теперь – возненавидела, даже подходить к ним боялась. В редкие минуты, когда мне всё же приходилось видеть своё отражение, я начинала рыдать и отчаянно колотить по зеркальному стеклу. Страшное зрелище – существо без бровей, без правильного разреза глаз, без губ, без точёной шеи... Только многочисленные шрамы и расплавленная, скомканная, пятнистая от ожогов кожа... В глубине души у меня всё равно теплилась надежда, что мою внешность приведут в порядок. Я понимала, что невозможно сделать меня такой, как раньше. Но пусть от меня хотя бы не шарахаются люди...

Каждый день, проведённый в клинике, стоил больших денег, поэтому персонал был ангельски обходителен, но мне было так одиноко! Я подолгу смотрела в окно на прогуливающихся в парке посетителей и однажды, не выдержав, взяла мобильный. Телефон заботливо оставил Жан, чтобы я писала ему сообщения, так как говорить пока не умею. Решительно набрала телефон Жорика и услышала: «Абонент недоступен» – и отключила трубку.

Близилась выписка, а меня всё чаще бил озноб. Страшно пускаться в плавание под названием «новая жизнь»! И всё же, несмотря на тревоги, связанные с новым лицом, я учила себя мыслить позитивно. Нужно приучить себя вставать по утрам в хорошем настроении и нужно улыбаться. Ведь у меня теперь новая улыбка и новые губы. Главное – не зацикливаться на установках «дальше будет только хуже», «почему это случилось именно со мной», «как же всё паршиво». Нужно заниматься самовнушением. Поверить, что дальше будет только лучше, что я на правильном пути и всё, что делаю, – верно. Я просто не умею принимать ошибочных решений. Одним словом, нужно жить положительными эмоциями и благодарить судьбу за то, что имеешь в эту минуту. А ведь у меня есть я сама. Я сделаю всё, чтобы ещё раз стать счастливой и убедиться, как прекрасна жизнь. Важно не скупиться на комплименты и говорить их окружающим как можно чаще. Благодаря этому вокруг меня воцарится благостная атмосфера, так приятнее и легче живётся.

И вот одним чудесным утром я сидела в кабинете Жана и наблюдала, как он измеряет пропорции моего лица и тщательно делает наброски на компьютере.

– Ну и как тебе твоя внешность? По-моему, очень даже ничего. Результат превзошёл ожидания.

– Мне просто нужно к ней привыкнуть, – улыбнулась я.