Меня зовут Шон

Жила Кэти на узкой улочке типовой застройки в нескольких метрах от Темзы под самой линией наземного метро. Припарковаться оказалось непросто, а стоянка обошлась в такую сумму, что стоило бы поехать поездом. Но я быстро управилась и вскоре позвонила в ее дверь. Что бывшей подружки Патрика может не оказаться дома, в голову мне не приходило — слишком уж нужно было повидаться с ней и поговорить. И я не ошиблась в своих ожиданиях.

— Да? — Кэти, высокая чернокожая красивая женщина с косичками, собранными в пучок, выглядела замечательно, хотя, вероятно, мы были ровесницами.

На мгновение моя решимость дала сбой.

— Здравствуйте. Прошу прощения, что вторгаюсь к вам без звонка, но позвольте спросить: вы знаете… знали некоего Патрика Салливана?

Она задумалась, и я вдруг испугалась, что ошиблась. Потом она ответила:

— Вы имеете в виду Шона?

* * *

— Вы замужем за ним?

— Была. Он… он умер несколько месяцев назад, — я не собиралась выкладывать ей правду, чтобы она не решила, будто я спятила.

— Мне жаль, — лицо ее оставалось бесстрастным — не думаю, что ей действительно было жаль. — Вы по поводу Джека?

Джек? О ком это она?

— Нет, я… я здесь, потому что думаю… — «Ой, да просто скажи это!» — Кэти, я думаю, он мне врал. О многих вещах. Возможно, обо всем. И я подумала — может, вы беседовали относительно недавно.

Прежде чем спрашивать: «Он жив? Вы знаете, где он?», нужно было подготовить почву.

Она сидела, чуть наклонившись вперед, держа в руках кружку с логотипом «Вест Хэма». Я от чая отказалась. Мне хотелось быть уверенной, что я могу в любой момент встать и уйти, если что-то пойдет не так, ничем не нарушив безупречный порядок в квартирке Кэти.

— Элинор, верно? Шон — я его знала под этим именем — только и делал, что врал. Все время. Где он был, сколько ему лет, с кем он встречался… Он жил своими фантазиями. Пожалуй, можно сказать и так. Но желания встретиться с ним у меня поэтому никогда не возникало.

Я на мгновение прикрыла глаза. Значит, в этом я не одинока.

— Понятно. А его родители? Они умерли?

Кэти фыркнула:

— В добром здравии. Живут в Саутенде.

Ну конечно. Это в Эссексе, там он поступил в университет. А мне твердил, что родом из Сомерсета, из семьи среднего класса, сирота. И это при живых родителях! Какая гнусная ложь! Впрочем, я и сама говорила ему, что вся моя семья погибла, а это тоже, строго говоря, не являлось правдой.

— Насколько мне известно, они много лет ничего не слышали о Шоне. И Дениз тоже…

Заметив непонимание на моем лице, она уточнила:

— Это его сестра. У нее четверо детей, и Шон никого из них ни разу не видел. После университета он придумал себе новую жизнь, верно? Думаю, простая рабочая семья в его планы не вписывалась.

Племянники. Племянницы. Выходит, Патрик все же не был одинок в этом мире. Или был?..

— Еще… Кэти, вы в самом деле расстались из-за вашей беременности? Простите, что спрашиваю.

Она поставила кружку на стол. Она принимала его ложь с таким спокойствием, которому я могла только завидовать.

— Нет, тут он не соврал.

— Он хотел… этого ребенка?

Она уставилась на меня:

— Что?! Нет, это я настояла. Он хотел отправить меня на аборт. Говорил, что это глупо и у него нет денег. Мои родители очень религиозны, да и я сама хотела стать матерью. Поэтому мы с ним расстались. Он повел себя мерзко. Даже пытался утверждать, что ребенок не от него.

Я никак не могла понять:

— Новы… простите, вы потеряли ребенка?

Еще один долгий странный взгляд. Она встала и, взяв с каминной полки фотографию в рамке — странно, что я не заметила ее раньше, — принесла и сунула мне в руки. На ней была радостная Кэти в платье в цветочек, обнимавшая высокого мальчика-мулата в мантии выпускника. Парнишка был симпатичный. Глаза на худом улыбчивом лице блестели поразительной синевой.

— Салливаны очень добры к Джеку. Он навещает их примерно раз в год.

Я аккуратно поставила фотографию, боясь случайно разбить ее — так сильно тряслись руки.

— Значит, у вас родился сын.

— Да. Джек — отличный парень, — в голосе Кэти слышалось стремление защитить своего мальчика. — Ему уже третий десяток пошел. Работает медбратом.

Тоже в медицине. Его сын. У Патрика есть сын, высокий и красивый.

— А он… он знал?

Разум по-прежнему отвергал эту мысль. Как же так: все эти годы у моего мужа рос сын, о котором он знал, но которого никогда не видел? Только сущий изверг мог поступить так с собственным ребенком.

Кэти ответила с отвращением:

— Знал, конечно. И ни пенни на него не дал. Я могла бы подать на алименты, но что толку? Он не был нам нужен.

— Верно. Я… я понимаю…

О боже! Я мечтала о ребенке от Патрика — сначала о своем, потом о том, которого, вероятно, вынашивает Сьюзи, — а у него уже был сын. И этому сыну теперь за двадцать.

Кэти поставила фотографию на место, стерев с нее пыль рукавом.

— А у него других детей нет? Если есть, это было бы здорово для Джека. Я больше не рожала.

— Нет. Нет, у нас… у нас не было…