Меня зовут Виктор Крид.

Я помню, как пытался затащить его к себе в ученики, увлечь Боевыми Искусствами, спортом… но Владимир Семёнович совершенно этим не интересовался. Позднее, я продавил ему один официальный большой концерт в Спорткомплексе Федерации, в большом зале.

Ну, как продавил? Просто попросил его выступить, а всех официальных лиц, что приходили, пытаясь отговаривать, намекали на проблемы, неприятности, нежелательность… слал лесом. Допосылался до того, что в день концерта, в зал пришёл САМ.

Ну, что сказать? Иосиф Виссарионович тогда, после концерта, сказал: «Хорошие песни. И поёт хорошо. Талантливый человек. Но, товарищ Крид, полегче, пожалуйста, с товарищами из Исполкома – люди ведь на работе».

Это было в семьдесят шестом… Правда, ситуацию для Владимира Семяновича это не сильно поменяло. Ведь те слова Сталин сказал тогда мне, а вот, что он сказал тем самым товарищам, с которыми просил быть «полегче»…

Да я и сам понимаю, что Владимир Семёнович, хоть и гений, но немаленькая часть его творчества – опасна. Слишком много свободы в его мыслях и его стихах.

Но это не главное. Концерты, цензура, сложности… все с чем-то подобным в жизни сталкивается. Кто-то может пробиться, кто-то нет, это обычно. Но я ведь хотел спасти ему жизнь. Собирался вколоть «сыворотку». Он же ведь тридцать восьмого года рождения, под «диету Эрскина» не попал.

Собирался… да так и прособирался, за своими делами и заботами. Всё откладывал.

А теперь вот всё. Даже на похороны не пришёл. Из газеты о смерти узнал. Дооткладывался.

***

Ваганьковское Кладбище. Свежая могила. Памятника ещё нет и в помине. Но много цветов. Действительно много.

Дзен! Старею, что ли? Становлюсь сантиментальным. Помнится, раньше я по кладбищам не имел обыкновения ходить, а тут в один год уже третья могила, над которой я вот так вот, молча стою. Надо, наверное, с этим завязывать. Иначе, лет через сто-двести, иных дел не останется, как только от могилы к могиле ходить. В конце концов, Смерть – это жизнь. Такая же неотъемлемая часть, как и рождение, и любовь. Люди рождаются, чтобы умирать. Какие бы они мутанты/маги/экстерналы/боги/демоны не были. И «я конечно умру, мы когда-то всегда умираем…». Сама собой всплыла в памяти строчка гениального поэта… лежащего в гробу, в могиле передо мной. Символично.

Наташа молча подала мне листок бумаги, который я взял.

Наташа… Дзен, я так привык за эти десять лет к её присутствию рядом, что даже не отреагировал, не засёк её приближения. Расслабился. Нет! С этой апатией надо что-то решать. Иначе, я доапатируюсь: провороню однажды приближение убийцы с Мечом Мурамасы или гранатой Гидры. Или ещё чем, столь же ультимативным.

Посмотрев на поданный мне лист бумаги, я невольно усмехнулся. Это было моё «заявление». Только с резолюцией-ответом от того, кому оно было направлено.

*в правом верхнем углу*

“Тов. Сталину И.В.

От: Крида В.И.

*далее по центру*

Заявление:

Я заебался, я ухожу.

*с левого края под текстом*

3.08.1980 (подпись) Крид В.И.”

*ниже и наискось рукой Иосифа Виссарионовича крупно*

«А тов. Сталин не заебался?

*ниже и мельче*

Отпустить товарища Крида В. И. в основной отпуск за 1970-1980 годы с 4.08.1980 г. Оформить все положенные документы и выплаты. Исполнение обязанностей Главы Федерации Боевых Искусств СССР возложить на товарища Ли Б.

*ниже и левее*

3.08.1980 (подпись) Сталин И.В.»

В первый момент захотелось скомкать и выбросить эту бумажку, при этом вслух весело матернуться. Но, во-первых, здесь кладбище – не место для мата и мусора. Во-вторых, это, всё-таки документ, причём уже официальный и завизированный. Даже, наверное, исторический. Поэтому, я аккуратно вернул лист Наташе. Она же, взамен, протянула мне какие-то другие бумажки. Видимо, те самые «положенные документы», которые надлежало оформить.

- Оставь, - не стал брать их я. – Ты лучше знаешь, что и когда с ними делать. Не хочу заморачиваться.

- Вы снова забыли свой паспорт, Виктор Иванович, - вместо стопки бумажек протянула мне одну маленькую красную книжицу она.

- Тоже оставь.

- Но… - хотела Романова возразить мне и даже вроде бы начала.

- Проебу, - одним коротким словом объяснил свою позицию и снял все возражения я. Наташа вздохнула и паспорт спрятала в карман. Уж она-то точно знала: я – да, я могу…

***

Глава 72

***

Как ни странно, а посещение кладбища со свежей могилой на нём, меня взбодрило. Как сам себе и сказал, всяческую апатичную муть с мыслей отбросил. Да и успел уже, за прошедшую неделю отоспаться. Начинала подкрадываться скука – главный враг долгожителей. А с ней я лично знаю только один способ борьбы: заняться чем-нибудь.