Меня зовут женщина

– Я рождена для другого предназначенья, – сурово ответила Наталья. – Я не могу принадлежать мужчине, потому что я принадлежу всему человечеству.

Она принесла в подарок кожаный кошелек, внутри которого сидел плоский будильник. Попытки заставить его звенеть не удались ни одному из присутствующих пяти технически одаренных мужчин.

– Ужасно, – залилась краской Наталья. – Видимо, он испортился при перелете из Новой Зеландии. Только человек может выдержать почти тридцатичасовой перелет, техника ломается! Я чувствую себя такой виноватой… Я испортила всем праздник.

Чтобы отвлечь ее, я достала красочный проспект на английском, приглашающий меня на тусовку австралийских писательниц.

– Это очень хорошая поездка, – сказала Наталья, подробно прочитав его. – Я возьму проспект с собой и позвоню в аэропорт, чтобы подобрать вам самый удобный рейс. Многие, особенно мужчины, предпочитают делать остановку в слаборазвитых странах с дешевыми борделями. Я не советую этого, без ориентирующегося спутника вас обманут и обкрадут прямо в аэропорту.

– Тридцатичасовой перелет, это ужас, – застонала я.

– Да, госпожа Мария, пожалуй, для Австралии сейчас не сезон, давайте лучше проведем фестиваль в Англии, я так соскучилась по Лондону, – сказала Наталья. – У вас ведь есть пьеса с экологической тематикой?

– Да. У меня есть пьеса «Семинар у моря» об интеллигенции, собирающейся на семинар в момент чернобыльской аварии. Она однажды исполнялась на фестивале и не имела больше никакой театральной судьбы, – призналась я.

– Отлично. Вы хотите, чтоб пьесу ставил русский или английский режиссер?

– Конечно, русский. Английскому слишком много придется объяснять.

– Мы сделаем фестиваль «Русские за экологию», только одного спектакля будет маловато. Можно попросить господина Александра, чтобы капелла, в которой он работает, также приняла участие с какими-нибудь экологическими произведениями.

– У нас нет таких произведений. Разве что «Я пойду, пойду погуляю, белую березу заломаю», – хихикнула я.

– Это вполне подходит. Еще мы сделаем семинар по русской политике, его проведет господин Олег. Я уверена, что у нас все получится, я завтра же дам факс своей подруге в английский фонд, поддерживающий подобные проекты.

Через неделю Наталья принесла факс от подруги из Лондона, та была в полном восторге от идеи фестиваля и начала искать под него деньги. Мы не поверили, потребовали подтверждения от руководителя фонда. Получили. Считать, что ночами Наталья Гончарова летает в Лондон, чтобы давать фальшивые факсы, мы не решились. Дело застопорилось из-за другого. Все экземпляры пьесы «Семинар у моря» исчезли мистическим образом.

Они исчезли не только из моего буфета, к которому, клянусь, Наталья не подходила, да и пойди найди там пьесу среди тонны бумаг. Они исчезли из литературных частей театров и редакций театральных журналов, как платья с булгаковских участниц сеанса черной магии.

Надо сказать, я отнеслась к этому философски. Когда я написала эту пьесу, мой друг и наставник поэт Александр Еременко сказал:

– О Чернобыле нельзя писать художественную литературу. Это мистическое событие, оно требует другого способа исследования.

Видимо, факсы Натальи Гончаровой подожгли краешек пространства, на котором лежала пьеса. Правда, говорят, рукописи не горят. Так что если у вас дома по каким-то причинам оказалась пьеса «Семинар у моря», верните ее, пожалуйста, вознаграждение гарантируется.

Уж не знаю, как с другими, но по нашей семье Наталья Гончарова решила ходить, как конь по шахматной доске. Сначала она назначила моего бывшего мужа несчастным и начала опекать его. То она ходила на концерты духовной музыки капеллы, в которой он работал. То таскала псевдоэзотерические книжки и журналы, которыми уже мощно промышляли московские издательства, то подолгу беседовала с ним о… впрочем, это было ни о чем, но очень душевно и многозначительно. Наталья Гончарова работала бальзамом на всякую возвышенно-растерянную душу.

Она, например, садилась и рассказывала, что только вчера вернулась из закрытого центра по производству психотропного оружия, и даже подробно чертила психотропный генератор. Показывала, какую гимнастику делают ниндзя и филиппинские хилеры, чтобы легким прикосновением глобально демонтировать человеческую плоть. Приносила копию рукописи Чеховского и Чижевского, хранящейся в архиве РАН, «О передаче мыслей на расстоянии», начатой в 1926 году. И материалов о группе Чеховского, тринадцать членов которой собирались вокруг стола в экзотических мантиях и пытались порешить Сталина с помощью воздействия на бюст, обклеенный волосами вождя, купленными у личного парикмахера, пока их не замели органы.

Она вообще все время говорила или внимательно слушала, она не могла остаться в тишине, она боялась тишины.