Меня зовут Зойла

Мы с Раймоном поднимаемся в мою комнату, и я жалею об этом, когда вижу неубранную постель и часть моей одежды на полу, но он, кажется, этого не замечает. Он садится за стол спиной ко всему этому беспорядку. На какое-то время приятно забыть об эльфах или отце, который нас бросил, даже зная, что может случиться. И болтать как обычная девушка. Даже немного подурачиться. Раймон более привлекателен, чем показался мне на первый взгляд, а падающая ему на глаз чёлка, которую он всё время пытается сдуть, гипнотизирует меня, как только я перестаю следить за собой.

Он рассказывает, что недавно переехал и живёт через несколько улиц отсюда. Он никого и ничего здесь не знает. А я не знаю, почему рассказала ему о внезапном визите моего дяди.

– А ты его не знала?

– Моя мать умерла при родах.

И снова не знаю, почему я это сказала. Обычно я никому об этом не рассказываю, чтобы на меня не смотрели с жалостью, но Раймон не сказал ничего из того, что говорят люди, когда узнают, что мы сироты. Он не говорит «бедняжки» и не спрашивает, где наш папа. Он даже не удивился, что мы не имеем никаких связей с маминой семьёй. Он просто сказал «ага», и я умирала от желания спросить его, с кем он живёт или где он жил раньше, но не решилась. Я уверена, что у него где-то осталась девушка и много друзей, и я не хочу напоминать ему об этом.

Когда он попрощался, уже стемнело. Я проводила его до опушки леса, чтобы подышать свежим воздухом, и к счастью, уже была почти ночь, потому что, когда он сказал «до завтра», кончики моих ушей загудели. Я поспешила домой, чтобы рассказать об этом Лиаму, и уже за дверью подумала, что он, возможно, уже знает.

Глава 5 Метка наследника

Бабушка готовит, когда я вхожу в дом. Ей нравится проводить время среди кастрюль и сковородок, в особенности если она не хочет думать. Когда отец оставил нас здесь, она пять дней готовила пироги, соусы и даже домашний хлеб. Иногда мне кажется, что если я открою шкаф, то найду недоеденные остатки того кулинарного марафона. Через несколько минут Лиам возвращается домой с тренировки и идёт наверх принять душ, пока мы накрываем на стол к ужину. Я думала, что будет нормальным притворяться, будто ничего не произошло, что это сделает нашу жизнь проще, но я не могу выбросить из головы всё, что сказал эльф.

– Я не знала, что у мамы есть братья и сёстры, – говорю я уже через пять минут.

Бабушка замирает перед плитой, не оборачиваясь.

– Что же Лиам всё не спускается, рыба остынет.

Пользуясь тем, что теперь я знаю, как лучше использовать наши навыки общения, я говорю брату, чтобы он скорее шёл вниз, нам нужно поговорить. Он не отвечает мне, но вскоре появляется на кухне. Садится с нами ужинать и без слов говорит мне, чтобы я не давила на бабушку, что мы должны дать ей время. Я просто не уверена, есть ли у нас это время.

– Чего боялся папа, бабуля? – спрашиваю я, игнорируя Лиама.

Я сосредоточиваюсь на своей тарелке с едой, как будто в ней содержатся нужные мне ответы. Я знаю, что бабушка уклонится от моего вопроса, и молча выслушиваю упрёки Лиама. Я выбираю рыбьи кости, изображая максимальную концентрацию. Тишина тяжёлым грузом лежит на мне, сдавливая мои лёгкие. Мне кажется, что она вот-вот полностью опустошит их, но тут бабушка всё-таки говорит:

– Что вы унаследуете метку, ответственность вашего дома. Вот чего он боялся.

– Коротышка, ответственность за что-то остаётся с тобой.

– Твоя мать была первенцем в знатной семье. Своего рода принцесса эльфов, – бабушка говорит медленно, подбирая слова. – Эльфы не похожи на нас.

– Конечно, нет! – перебиваю я.

– Зойла, твой дядя Герб прав, ты должна знать всё, чтобы иметь возможность сделать выбор.

Мой дядя Герб? Сделать выбор? Я обещаю больше не перебивать, но мне совсем не нравится этот примирительный тон бабули. Я спрашиваю Лиама, но он, кажется, не слышит меня.

– Эльфы живут скрытно, чтобы не общаться с людьми, – продолжает бабушка.

– Мы им настолько противны?

– Думаю, они боятся нас. Они гораздо более хрупкие, чем кажется на первый взгляд.

– Хрупкие? Ради бога, бабушка, у них есть суперспособности!

– И суперслабости, поверь мне. Твоя мама… – Она запинается, будто ей всё ещё больно вспоминать о ней. – Твоя мама рассказывала, что эльфы строят свои дома в кронах деревьев, скрытые среди ветвей. Люди видят деревья и больше ничего. Они добиваются этого благодаря своей связи с солнцем, которое освещает и затемняет разные участки леса таким образом, что их никогда не видно, но я так и не поняла, что она имела в виду. Для меня всё это звучало как сказка.

– Но ты же видела их, правда?

– Твою мать, Герба и их родителей, других твоих бабушку и дедушку. Ваш отец провёл с ними некоторое время.

Я представляю, как папа взбирается на дерево, и мне становится смешно. Эта идея на секунду показалась мне забавной, но я знаю, что должно быть что-то ещё, раз они так ненавидят друг друга. Прошло шестнадцать лет, и если бы не появление Герба, мы бы никогда о них не услышали.