Меня звали Миа Сатори...

Как только ладонь ведьмы коснулась рукояти, меч вдруг вспыхнул ослепительным светом и начал меняться прямо на глазах. Через несколько мгновений в ее руке уже был изящный прямой одноручный меч, все с той же филигранью и камнем в рукояти.

— Как я и думала, Килхарис, легендарный многоликий меч, я о нем только в книжках читала, — пояснила демоница, восторженно разглядывая клинок. — Он был утерян где-то в Преисподней очень-очень давно. Представить не могу, как семья Сатори смогла его найти.

— Многоликий меч?

— В рукописях говорится, что он может меняться по желанию хозяина, и теперь он твой, Миа.

— Но я же не умею им пользоваться. — В глазах ведьмы промелькнул страх.

— Всему в этом мире можно научиться, милая, а уж железками махать…

Миа, вдруг со всей ясностью представила, как она фехтует этим мечом, а потом вонзает его в живую плоть или отрубает кому-то голову — к горлу подкатила тошнота.

— Нет, нет, нет, мне ни к чему это уметь, — она поспешно потянулась к подставке, чтобы вернуть оружие на место, Килхарис снова вспыхнул, но на этот раз исчез и появился татуировкой от запястья до локтя на руке Мии.

Рэм и Кхаорин нервно переглянулись, но постарались скрыть свое недоумение.

— Миа, меч выбрал тебя, даже если ты не станешь им пользоваться, он твой… и, похоже, совсем не желает с тобой расставаться.

Ночь подходила к концу и усталость уже давала о себе знать. Миа решила прийти сюда позже, чтобы более подробно рассмотреть, чем здесь занимался ее дедушка, узнать побольше о его тайной жизни.

Из библиотеки Магнуса Кхаорин выбрала не меньше десятка книг в качестве учебников для Мии, кроме того взяла еще несколько для себя, намереваясь изучить их позже. Выходя из дома, Миа взяла несколько фотографий с каминной полки и с этим они покинули виллу Фиделиуса Сатори.

Утром, сидя в своей квартире, Миа в тысячный раз осматривала дневник Кассандры в поисках подсказки как же его открыть. Она нажимала на переплет в разных местах, присматривалась к швам, пыталась подцепить застежку ногтем, начала даже поглядывать на ножи, стоящие в держателе на кухне.

— Чёрт, Ним, ты же видела письмо, он ведь писал как он открывается? Вспоминай! — сказала она скорее себе, чем кошке.

Ним, дремавшая рядом на диване, лениво подняла голову, сладко потянулась и подошла ближе. Она потерлась головой о кожаный переплет, а когда Миа захотела ее погладить, вдруг фыркнула и укусила ее за палец. Девушка отдернула руку и принялась стирать капельки крови упавшие на блокнот.

— Эй больно же… Ты зачем меня укусила?

Кошка кивнула в сторону тетради и, с чувством выполненного долга, перепрыгнула в кресло, чтобы снова уснуть среди мягких подушек.

Пока Миа стирала кровь с переплета, под ее пальцами начала проявляться тисненая надпись, которой раньше там не было. «Не знающий прошлого, не имеет будущего.»

— Да чтоб тебе… этот магический мир меня доконает! Ним, могла бы и предупредить, нельзя же так внезапно. — Девушка уже давно поняла, что кошка у нее не совсем обычная, у ведьм тоже бывали животные-помощники, но говорить с ней пока не научилась.

Поняв как это работает, Миа коснулась застежки окровавленным пальцем. Магический замочек щелкнул и дневник приветливо развернулся в ее руках. С минуту Миа сидела в нерешительности, ведь дневник это нечто личное, даже если человека уже нет в живых. Однако дедушка писал, что здесь она найдет ответы…

В дневнике были описаны последние два года жизни ее матери. Кассандра рассказывала о своей работе, о том, кого и как исцелила, приводила формулы лекарств, делилась радостями и неудачами. Миа невольно улыбалась читая о ее жизни. А потом в рассказе появился ОН — ее отец, Кассандра ни разу не упомянула ни его имени, ни подсказок, кто он или где его искать. Единственное что было абсолютно ясно — мама любила его больше жизни.

Последние месяцы жизни Кассандры были пронизаны печалью о том, что ЕГО больше нет рядом, и безграничной нежностью к еще не рожденному ребенку. Дневник заканчивался датой 27 сентября — в день, когда Миа появилась на свет.

Тем утром в башне Люминис царило оживление, сравнимое только с паникой на тонущем корабле. Все сотрудники управления от новичков до первых рыцарей сновали по зданию, пересматривая, и анализируя до мельчайших подробностей видео, снятое группой Грейсона. Они пересматривали все доступные базы данных в поисках объяснения, почему обычный обряд инициации ведьмы закончился смертью одного из опытных рыцарей от адского пламени.

Маргарет Дорелл, в девичестве Сатори, едва не прощалась с жизнью под испепеляющим взглядом паладина Фальстера.

— Как вы могли этого не знать? — орал он на свою подчинённую, — у вас под носом, в вашем доме, росла ведьма, и вам об этом ничего не известно?

— У нее не было силы, я тысячу раз проверяла, она была обычной.

— Обычной? Это вы называете обычным? — паладин рывком повернул к ней монитор — на стоп-кадре было четко видно черное пламя льющееся с ладоней ее племянницы.

— Я не знаю как это вышло! Может они отдали ее Тьме или как-то все подстроили… ее сопровождали темные.