Меняя Историю (СИ)

Сикин слышал, вот только ему было плевать, что говорят про него будущие мертвецы. Он завершал формацию, которую нашёл в заброшенном городе фиолов. Собственно, из-за их экспериментов и появился большой пустынный остров среди песков. Вся земля там отравлена миазмами смерти, и если уж решил помирать, то туда лучше не заходить, а то вечная жизнь тебе точно обеспечена. Да и долго находиться там нежелательно. Название того города никто не знает, и вечные жильцы подметают улицы, стирая ноги в кровь. Они не ведают сна, и из еды они свежим овощам они предпочтут мясо. Такое живое, полное столь нужной энергии.

Они часто выходили за границы своих владений, пытаясь посетить порт Сижгара. Владения этого королевства простирались далеко в пределах уголка жизни и вечных солнечных песков. Ещё в стародавние времена установили земли, которыми правит род Гара. Конечно, им не нравилось, как назвали столь богатый надел, но не ставленнику решать, как именовать данный в услужения дар.

— Так может его сами того? Бран с охоты вернётся, ещё награду выдаст. — предложил первый.

— Ты самый умный человек, он наверняка нас слышал, теперь тайно к нему точно не подберёшься, а ты видел, кого он убил?

— Впервые такую тварь лицезрел. Наши повара об неё все ножи сломали, даже топором не смогли прорубить. — Ответил второй.

— Вот-вот, так что пойдём по добру по здорову, пока целы.

Сикин слышал всё. Армия мертвецов из города фиолов могла стереть это огромное поселение с лица земли за считанные мгновения, но смысл? Все живущие здесь пополнят её, а потом принесут своему повелителю на золотом блюдечке город первых и голову этого странника.

— Феро Вите и Литарес Потентия, — Сменил он пластинку, произнося: «забирай жизнь и отдавай силу».

Странно, конечно, что древний язык римлян использовался для заклятья фиолов, но кто знает, сколько в себе тайн хранит вечность? Сикин желал её, он пил, наслаждаясь каждым глотком невиданной доселе мощи. Она проваливалась в бездну, сводя с ума даже самых умелых и опытных странников. Что уж тут говорить о неподготовленной душе, коей было суждено забываться в вечном колесе Сансары?

— Кто здесь?! — он повернулся, почувствовав нежное прикосновение на своём плече. — Я знаю, знаю, ты здесь. Ты следуешь за мной с самого Урвимора[1]! — Он единственный из живущих на Лаймаргии людей, узнавший название того места, поскольку смог зайти в ратушу и прочесть старинные документы.

— Ха-ха-ха-ха! Ха-ха! Не покажешься? Ну подожди, дай только закончу. — Сикин сел рисовать дальше. В этот раз, продолжая шкрябать кинжалом, найденным в Урвиморе, он грыз ногти, потом перешёл на пальцы, пока по руке не полилась кровь. Он не придал этому значения, ведь боль и кровь — последнее, что его заботило. Как и состояние собственного организма.

Формация засветилась зелёным светом, и от Сикина потянулась энергия. Тёмная жидкость по капле вытекала из обгрызенных пальцев, носа, ушей, глаз, рта. Кто-то, увидев это, подумал, что из его ран под давлением брызжет кровь, пока не заметят искажающееся пространство вокруг чёрных капель.

Концентрат вливался в пробоины, оставленные кинжалом, который от такого обращения уже давно должен был прийти в негодность, но он продолжал жить вопреки всем законам физики. Чёрная сталь, зачарованная фиолами. Сейчас из такого же материала они делали себе броню, а вот раньше такое являлось дефицитом.

— А, боль, — произнёс хриплым голосом Сикин.

Формации требовалось больше, чем у него было, и потому она не стала размениваться на согласие и брать плату только с начертателя. Её невидимые щупальца потянулись дальше. Сегодняшней ночью погибло слишком много народу. Ложась спать, они даже не подозревали, что больше не проснутся. А ведь здесь были все, от грудных младенцев до дряхлых стариков. Они бежали от каннибализма, голода и страха.

Бран рассказал им всё, что узнал сам. О том, куда пропадали путники, жители из трущоб и заблудшие глубоко в Дарганский лес жители деревень. О том, для чего всё это строилось и кто ими правит на самом деле. Что марионетки на тронах, что всем плевать на жизнь всего лишь инструмента, кем они и являются. А теперь их ждало вечное забвение, без права на покой. Ведь пришёл тот, кто стал инициатором событий, в скором обещающим перевернуть мир.

Руны налились силой, убив почти всех, кто проживал на горе и у её подножия, кроме того, кто их начертил, хоть и выпили его почти до суха. Они загорались одна за другой, пока не осветили небольшую пещеру, глубиной метров шесть и шириной три. Зелёный свет дал лучше разглядеть Сикина. Шрамы, глаза безумца, впалые, словно готовы вот-вот вырваться из орбит, длинная борода, неухоженная, с застрявшими в ней кусками плоти.

— Венит! — выкрикнул бывший глава разведки, и от рун наружу потянулась зелёная дымка. Сначала её было немного, но с каждым тиком поток усиливался.

Сикин поднялся и вышел из пещеры. Перед его глазами сплошной пеленой мелькали сообщения об убийствах. Но два не были похожи на другие, и он сосредоточил на них взгляд, чтобы прочесть, посчитав это важным.