Меняя историю

– К сожалению, на премьеру не смог попасть, но фильм уже посмотрел. Восхищён! Такого у нас ещё не снимали. Голливудские продюсеры сейчас, наверное, локти кусают, что не успели вовремя выкупить права на сценарий. Да и не факт, что у них получилось бы не хуже, это же ведь поразительным образом удалось совместить философию и действо. Андрей Арсеньевич, я всегда говорил, что вы гений.

– Да ладно, что я! Всех нужно поздравлять, – заскромничал режиссёр.

– Давайте к гримёрам, они над вами немного поработают, а затем проходите в студию.

Этот выпуск «Кинопанорамы» показали через неделю, практически одновременно с выходом нового номера журнала «Советский экран», обложку которого украшала физиономия Янковского сквозь прозрачное забрало гермошлема. Фильму была посвящена добрая половина журнала, с фотографиями с места съёмок (когда только успели), комментариями киноведов, дали интервью с главными действующими лицами. А меня-то почему эти гады-журналисты не проинтервьюировали?! Обидно. Правда, порадовала наша с Валей фотография на полстраницы. Жена даже хотела вырезать её и приляпать под стекло в рамочку, насилу удержал.

Между тем «Юность» готовилась печатать вторую повесть из серии приключений Эраста Фандорина. По первой неугомонная «Молодая гвардия» уже собралась издавать отдельную книгу, затребовав у меня рукопись. К тому времени я перепечатал уже и «Смерть Ахиллеса», собираясь браться за «Статского советника» и поглядывая на свою любимую «Алмазную колесницу». Что-то ещё должно быть между этими книгами, но так уж получилось, что в моём «ридере» Акунин был закачан не весь, а лишь те произведения, которые меня интересовали.

Не забывал я, впрочем, и о воспоминаниях Машерова. Ради них решил отложить на какое-то время Акунина, всё ж таки хотя это и был предлог для того, чтобы подобраться к первому секретарю ЦК КП Белоруссии, но человек старался, вспоминал молодость, тратил своё время.

Интересно, что предпримет или уже предпринимает Пётр Миронович, чтобы повернуть ход истории в новое русло? Хотелось верить, что он не сидит сложа руки, раздумывая, провокация это была или я на самом деле, как выразился лидер Белоруссии, хронопутешественник? Во всяком случае, ни он сам, ни кто-то другой от его лица мне не звонил, не подавал никаких знаков.

Ответ на свой вопрос я получил в начале октября, когда у ворот моей дачи остановилась такая же, как и у меня, чёрная «Волга», из которой вышли двое мужчин в одинаковых плащах и тёмных шляпах. Одного из них я узнал сразу, это был Степан, второго, как следовало из предъявленного им документа, звали Алексей Фролов. Впрочем, Степан, будучи человеком исполнительным, также показал удостоверение, и я узнал, что его фамилия Чернышёв.

– Сергей Андреевич, сегодня к вам после заседания пленума ЦК заедет Пётр Миронович Машеров. Если вы, конечно, не против…

– Да что вы, с удовольствием его встречу.

– Ну и хорошо, а мы пока согласно уставу осмотрим дом и придомовую территорию, такой уж порядок, не обессудьте.

– Да без вопросов, хотя могу сразу сказать: ни холодного, ни огнестрельного оружия не держу… Хотя есть кинжал, подаренный узбекским лидером Шарафом Рашидовым, но это скорее произведение искусства. И ещё ржавый топор в сарае.

В «Волге» этих ребят имелась рация, по которой они кому-то сообщили, что дача чиста и можно везти Машерова. Через полтора часа Пётр Миронович уже пожимал мне руку.

– Неплохо у нас живут писатели, – с лёгкой иронией сказал он. – А кто здесь обитает по соседству?

Я вкратце рассказал о соседях, после чего Валентина предложила гостю и сопровождавшей его камарилье проследовать в гостиную, отведать чая с вареньем собственного приготовления и купленным буквально за полчаса до этого в пристанционном магазине тортом. Поговорили о «моих» книгах, о премьере фильма, причём выяснилось, что Машеров нашёл время посмотреть картину, и она ему очень понравилась. А потом он предложил прогуляться нам вдвоём вдоль Сетуни. Не иначе, его чем-то манила водная гладь, ведь в санатории он тоже ежедневно прогуливался по берегу озера.

Оставшись наедине со мной, но при этом глядя куда-то вдаль, за поворот реки, Машеров сказал:

– Не знаю, радоваться или нет, но ваши предсказания понемногу начинают сбываться. Смерть Мао Цзэдуна 9 сентября меня окончательно убедила, что вы из будущего. Поэтому в дальнейшем собираюсь строить наши отношения на полном и, надеюсь, взаимном доверии… Теперь к делу. Не буду отчитываться о своих действиях подробно, как говорится, меньше знаешь – лучше спишь. Но работа уже началась, прощупываю Политбюро, руководителей ведомств на предмет плотного сотрудничества. Приглядываюсь к молодым перспективным руководителям, на которых могло бы опереться следующее поколение советских людей. Хотелось бы подобрать надёжных соратников и при этом не дать повода что-то подозревать тем, кто остался вне моего списка и обладает пока реальной властью.

– Понятно, вам, как бывшему партизану и подпольщику, наверное, свойственно перестраховываться.