Меняя историю

Затем гостеприимный хозяин предложил «растрясти жирок» – отправиться кататься на горных лыжах, благо у него в запасе имелось несколько пар с ботинками. Да и некоторые из гостей приехали со своими лыжами, так что массовость была обеспечена.

Понятно, решили обязательно поставить на лыжи именинника и его супругу. Но если Влади со своей альпийской подготовкой довольно сносно спускалась с горы, то Высоцкий, прежде чем добраться до дна оврага, раза три под добродушный смех собравшихся садился на пятую точку.

Мне тоже предложили прокатиться, но я посчитал, что для меня это будет слишком экстремально. Я предпочёл кидание снежков, в которое втянули несколько человек. Разделились на две команды, устроив своего рода снежный пейнтбол. Среди любителей зимней забавы оказалась и Цыплакова, попавшая в мою команду. Привезший её Кулиджанов скромно стоял в сторонке, с улыбкой наблюдая за происходящим.

Когда уже начало темнеть, уставшие, весёлые и все в снегу гости завалились в дом. Опять сели к столу. Как и предсказывала Валя, не обошлось без вокальных экзерсисов под гитару. Я же с каким-то иностранным журналом забился на стоявшее в углу возле торшера кресло, но Высоцкий всё-таки вспомнил обо мне и заставил исполнить «Скворца». Выступление было встречено с энтузиазмом. Попросили спеть ещё. Пришлось вспоминать что-нибудь бодрое, соответствующее случаю. В итоге забацал «Оранжевое настроение» из репертуара «Чайф», добавив драйва в этот вечер.

Краем глаза я заметил, как особенно восторженно внимает мне Цыплакова. Решил до кучи исполнить третью песню, посвятив её присутствующим здесь прекрасным дамам. Благодаря незамысловатым аккордам, «Love Me Tender» игралась легко, а пелась хоть и чуть повыше, чем в оригинале у Пресли, но вполне свободно.

Когда гитара перекочевала к кому-то из следующих исполнителей, я с позволения хозяина решил немного прогуляться по дому.

– Раз уж вы сегодня подарили Володе маску, то подумал, что эта тема может вас заинтересовать, – сказал Дугин. – На втором этаже у нас интересная коллекция африканских масок, привезённых мной и женой из командировок, можете полюбоваться.

А почему бы и нет? Поднялся на второй этаж, без труда нашёл комнату, стены которой были увешаны масками, преимущественно вырезанными из дерева. Ну и рожи…

– И вы здесь!

Я обернулся. Передо мной стояла Лена Цыплакова.

– Интересные маски, правда?

– Ага, – вякнул я, чуть не поперхнувшись.

Хороша-то как… И эта родинка над губой… Так, Губернский, возьми себя в руки! Ты женатый человек, а ведёшь себя, словно заправский бабник. Прочь пошлые мысли из головы!

– А знаете, я читала вашего «Марсианина» и фильм сразу же посмотрела. Как людям в голову приходят такие сюжеты?

– Ну-у, приходят как-то, человеческая фантазия и не на такое способна. А я ваш фильм с удовольствием посмотрел.

– Какой именно?

– «Не болит голова у дятла».

– A-а, дебютный… У меня в прошлом году ещё две картины вышли, да и в этом две должны быть. Предложений хоть отбавляй.

Немного поболтав о кинематографе, мы спустились ко всем гостям. Здесь посиделки продолжались своим чередом. А минут через тридцать Кулиджанов и Цыплакова попрощались, покинув нашу тёплую компанию. Мол, у Лены завтра рано утром съёмки, а Лев Саныч обещал доставить её к маме, которая, опекая дочь, вчерашнюю ленинградскую школьницу, сопровождала её на съёмках.

Постепенно разъехались и остальные участники мероприятия. Из гостей остались только я да Высоцкий с Влади. Володя тоже сегодня был за рулём и не рискнул садиться в подпитии.

Марина помогала хозяевам убирать со стола и мыть посуду, а Володя, накинув на плечи дублёнку, вышел на крыльцо покурить. Тут-то я и подумал, что настал удобный момент провернуть мою аферу по воздействию на артиста. Главное, чтобы поверил. Я читал когда-то, что он уделял большое внимание разного рода приметам и предсказаниям. Так что если клюнет, дальше будет легче.

Накинув своё короткое пальто, я вышел следом, кивнул на сигарету в его руке:

– Володя, завязывал бы ты с вредными привычками, и так уже сколько лет у себя отнял.

– А-а… – Высоцкий махнул рукой. – Лишить себя всех радостей земных? Гореть иль тлеть – кому какое дело?

– Сам сочинил? Поклонники будут в восторге. Только конец это не отдалит.

– Ты как будто знаешь, когда мне суждено уйти?

– А если знаю? Что тогда? – Я исподлобья пристально посмотрел Высоцкому в глаза, словно гипнотизёр во время сеанса.

Собеседник не выдержал, отвёл взгляд.

– Ясновидящий, что ли? – уже менее уверенно спросил он.

– Можно и так сказать. Не веришь? Хочешь, предскажу некоторые значимые события недалекого будущего.

– Ну-ка, ну-ка…