Меняя историю

– Куда же деваться, издержки производства. И не пятьсот, а четыреста пятьдесят, ну да это сути не меняет… Номинально аренду должен оплатить Ленконцерт, но я уже забежал к директору, тот говорит, что денег в бюджете на такие расходы не предусмотрено, даже учитывая потенциальный доход с продажи билетов.

– Блин, теперь что же, концерты отменяются? – огорчился Ордановский.

– Не расстраивайся раньше времени. Свои вложу. Где надо, печать и подпись поставят, и на том спасибо. Выручку-то с концертов мы в таком случае тоже себе оставляем.

– А если в бухгалтерию Ленконцерта придут с проверкой и обнаружится, что денег с продажи билетов на наши концерты нет? – снова возник Кроль.

– Хм… Тебе бы, Саша, в ОБХСС идти работать, цены не было бы, – сказал я под смех собравшихся. – Проблемы будем решать по мере поступления. Нам, чтобы остаться в плюсе, цены на билеты придётся устанавливать от рубля до двух, если на первые ряды. Думаю, цены божеские. За три вечера сборы составят минимум около трёх тысяч рублей, это, опять же, если только уйдут рублёвые билеты. Сами понимаете, вам же нужно платить зарплату. Вот с каждого концерта и будете получать свои проценты. Сначала, может, не очень большие деньги, но по мере раскрутки, уверен, гонорары будут только расти.

– Так у нас же должна быть категория, там какие-то рублёвые ставки за концерт.

– Официально – да, получите в Ленконцерте по четыре пятьдесят, как начинающие. Опять же с собранных за билеты денег, чтобы приютившую нас организацию на восемнадцать рублей не опускать. А неофициально… Там потом посчитаем, что, кому и сколько.

– Да, Сергей, и не мешало бы найти хорошего звукача.

– Кого?

– Звукорежиссёра. Мы же позиционируем себя как крутая группа… Пусть пока и потенциально. Пусть у нас нет техника, но звукорежиссёр – дело святое.

– Озадачили…

– А что голову ломать, есть у нас на примете один. Много не попросит, а профессионал от Бога.

Так в наш коллектив влился некто Ганс. Причём это было его настоящее имя. А полностью звукорежиссёра звали Ганс Вольфович Клинке. Он был потомком обрусевших немцев, приехавших в нашу страну ещё при Екатерине Великой. И что интересно, в их роду мальчиков называли только Вольфами и Гансами по какой-то уже забытой традиции. При Сталине отец нашего звукача был репрессирован, сумел выжить после строительства Беломорканала и вернулся домой с изъязвлёнными туберкулезом лёгкими уже после смерти вождя народов, прожив ещё несколько лет. Впрочем, главное, что обладатель пышных бакенбардов оказался настоящим докой в своём деле.

Несмотря на заверения парней, что весть о концертах разнесётся по Питеру в мгновение ока, я всё же решил подстраховаться, и поскольку с типографией ради нескольких десятков афишек связываться не хотелось, направил свои стопы в местное отделение Союза художников. Там меня свели с одним мастером линогравюры, и тот согласился за двести рублей напечатать полсотни афишек. Текст на куске линолеума заросший бородой по самые глаза художник вырезал под моим присмотром. После чего приступил к процессу печати. Афиши, возвещавшие о концертах восходящей звезды мирового хард-рока группы «The Russians» получились вполне приличного качества, хотя и однотонными. Но при этом красного цвета, а не чёрного.

Закупив в хозяйственном магазине несколько тюбиков клея ПВА, почти весь следующий день я посвятил объезду Ленинграда и расклеиванию на афишных тумбах афиш концертов. Не успевал отойти, как у тумб собирались любопытствующие, к моему вящему удовольствию живо обсуждавшие группу с «вроде как русским, но в то же время и каким-то нерусским названием».

В один из таких моментов меня вежливо взяли под локоток. Обернулся – милиционер с погонами старшины.

– Здравствуйте. Старшина Васильев. Можно ваши документики?

– Да, пожалуйста…

В паспорте у меня как раз лежала маленькая копия фото, где я был запечатлён рядом не с кем-нибудь, а самим Леонидом Ильичом Брежневым – память о концерте со Дня учителя, где мне пришлось подменять солиста «Весёлых ребят».

Видя, как непроизвольно вытягивается лицо милиционера, я не мог сдержать самодовольную ухмылку и с лёгкой наглецой поинтересовался:

– Старшина, а что, собственно, случилось?

– Тут… тут такое дело, – прокашлялся он. – У вас имеется разрешение на расклейку афиш?

– Разрешение? Хм, а что, на это тоже разрешение нужно?

– Значит, нет. Извините, но я вынужден провести вас в ближайшее отделение, по закону придётся составить протокол.

Протестовать было бессмысленно, и вскоре мы оказались в ближайшем отделении милиции. Начальник отделения, увидев мой паспорт, поинтересовался, не тот ли я Губернский…

– Тот, товарищ майор. Могу автограф поставить, если есть на чём. Вы мне только скажите, от кого должно быть разрешение? А то мы первый раз концерт проводим, я ещё не во все тонкости успел вникнуть.