Меняя ход событий (СИ)

- Что за дрянь ты в меня влила?

- Вот мы и очнулись, – удовлетворенно произнесла я, готовя следующую ампулу. – Выпей-ка еще.

Бывший напарник послушно «скушал» и эту.

- Черт, – кашель его усилился, зато появилась энергия, и он перекатился на бок. – Жжет.

- Зато ты почти на ногах. – я поднялась с мокрой земли.

Разгневанная погода продолжала поливать нас ледяным дождем, черное пламя неустанно обгладывало останки деревьев и камней, перекидывалось на другую площадь и неумолимо приближалось к нам. Зажав в ладони оставшееся лекарство, я обернулась к старшему, и невольно окаменела от его взора, направленного на Саске.

Не знаю, хватит ли слов, чтобы описать этот раздирающий душу взгляд.

Он смотрел на него со смесью огромного облегчения, радости, волнения, непередаваемой горечи и немалой толики страха.

Так люди на берегу смотрят с дикой надеждой на приближающиеся шлюпки с потонувшего корабля, ожидая увидеть среди остальных спасшихся родное лицо близкого человека. И когда они, наконец, различают то самое лицо, их глаза покидает стальная тревога и страх, и они загораются искрами счастья.

Взор Итачи воплощал же все сразу, и мне было больно видеть его огорчение. Огорчение от того, что план не удался и сейчас он вопреки всем жертвам и обманам стоит перед ним живой.

Учиха-младший и сам все понимал, поэтому не решался повернуть голову и посмотреть в глаза брату. Он лишь поднялся на ноги и, чувствуя спиной его взгляд, напряженно заскользил агатовыми очами по неугомонно вспыхивающему молниями горизонту.

Ощущая себя не в своей тарелке, я тихо подкралась к старшему и легонько тронула его за плечо.

Нукенин медленно, словно нехотя, обернулся ко мне и судорожно вдохнул пропитанный влажной гарью воздух.

Я поднялась на цыпочки и, чтобы услышал только он, шепнула ему на ухо:

- Он сам попросил вернуть тебя.

Акацки чуть покачнулся и плотно сжал челюсть.

- Выпей, – я подала ему очередную порцию чудо-жидкости и сделала шаг навстречу Саске.

Говорить буду отсюда.

- Итак! – как можно более оптимистично начала я, но тут же предательски осипла.

Напряжение между двумя братьями стало просто невыносимым. Младший упорно хранил молчание и не поворачивался, старший теперь лазил глазами по жуткому пламени.

- Кха-кха, – повторила попытку я. – Теперь вы двое относительно живы и здоровы. Ну, то есть, кое-кто из вас и был жив, а..

Я запнулась. Напряжение усилилось.

Гудение огня уже начало существенно жалить нервы. Но никто из родственников, казалось, не замечал подступающей жаркой угрозы.

- Короче, – мое терпение стало плавно подходить к концу. – Разберетесь друг с другом потом, а сейчас, Бога ради, давайте уйдем отсюда или.. ИТАЧИ!

Я уже почти что кричала. Тот перевел на меня блуждающий взор.

- Останови это! – я указала на масштабы бедствия. – Иначе мы сгорим! Это ведь по-любому твоих глаз дело!!

Сенсей растерянно моргнул, потом посмотрел на мои раскинутые руки, вздохнул, прикрыл веки и..

Он настолько резко открыл кроваво-красные глаза, что я едва не шарахнулась в сторону.

Черное пламя завыло еще сильнее, но, спустя секунды, податливо покорилось мощному мангекё и исчезло с просторов бывшего храма.

- Фух, – выдохнула я, ковыряя кончиком сапога мелкие камни. – Одним делом меньше. Но все-таки давайте найдем место посуше.

- Идти сможешь? – внезапно резко спросил старший.

- Коне.. – недоуменно начала я, но замолкла под отрывистым ответом Саске:

- Смогу.

И как это он понял, что вопрос предназначался ему? Затылком, что ли?

- Тогда за мной. Тут недалеко есть заброшенный дом. Там остановимся ненадолго.

И мы пошли. Молча, держась друг от друга на расстоянии, пробираясь через противные скользкие камни, пачкаясь в черной саже и то и дело ступая в глубокие, холодные лужи.

Весь мой запал вселенской радости испарился без следа. Нет, конечно же, я была счастлива такому исходу событий, но вот только угрюмо-тоскливое состояние братьев убивало всяческие попытки ликовать и смеяться.

Через некоторое время, выйдя на широкую дорогу мы, наконец, смогли выровнять шаги. Теперь шли не друг за другом, а все вместе, но все так же на предельно ясной дистанции.

Оба родственника прихрамывали, но старались задавать приличный темп. Хотя, наверное, у них все еще жутко болит.

По прошествии двадцать пятой минуты ходьбы по ровной дороге я уже всерьез начала задумываться об их безмолвном соревновании.

В догонялки играют, что ли?! Или это состязание «кто последний, тот слабак?»

Чтобы не участвовать в их, судя по всему, семейных комплексах, я нарочно отстала и постаралась не злиться, а объяснить все с точки зрения психологии. Вполне вероятно, что они ведут себя так на подсознательном уровне. Оба ведь давным-давно взрослые уже.

Но не успела я построить и половины своей гениальной теории, как меня окликнул Итачи.

- Чего? – я подбежала к нему.

- Что ты там волочишься еле-еле?

- Мне так комфортнее.

Наставник поджал губы и понизил голос:

- Саске, кажется, уже кое-как передвигает ноги. А идти еще прилично. Иди помоги ему.

- Ампулу больше не дам. Их поберечь надо. А лечить на ходу не смогу, давайте сделаем привал.