Меняя личности

- Хотя я уже почти цельная личность. Я всё ещё не все вспомнила. Я работала секретарем. Я печатала и стенографировала, но не помню этого. Внутри меня была настоящая семья - мне никто больше не был нужен.

Она скрестила руки на груди и помрачнела:

- Холдон спит и никуда не вмешивается!

Карен немного вытянулась на стуле:

- До вчерашнего дня я не осознавала, что остался всего лишь он один.

- Могу ли я с ним поговорить?

Она посмотрела на меня с отвращением, но закрыла глаза, и мы начали наш сеанс гипноза.

- Ей раньше никогда не приходилось справляться со всем самой, - сказал Холдон. - Вся группа все эти годы держалась на мне.

Я всегда полагал, что эта его задача была отражена в его имени [Holdon/Холдон, to hold - держать].

- Вы готовы стать частью Карен? - поинтересовался я.

- Знаю, мне надо слиться с ней, но мне кажется, что это мой долг - понаблюдать за ней некоторое время. Я закрыл внутренний дом.

- Что Вы имеете в виду?

- Все комнаты заколочены. Больше их никто не сможет использовать. В сущности, я никогда не был его частью, я всегда был снаружи, защищал. Но я не закрыл убежище Карен.

- Вам необходимо это место, чтобы объединиться с ней?

- Не думаю. Полагаю, это можно сделать и вне дома. Но мне и его придется закрыть.

- Но зачем?

- Боюсь, это может стать тем местом, в котором Карен начнет создавать новые личности.

После стресса, вызванного рождественскими праздниками, с которым Карен справилась лучше, чем когда-либо, она наконец-то принесла мне последние рисунки Дженсена. Я думал, она откладывала этот момент, потому что Дженсен боялся, что его накажут за его работы. На рисунке был изображен Иисус на кресте, переделанный вариант того изображения, за которое его много лет назад наказала сестра. Но для Дженсена, который не чувствовал течения времени, оно было еще свежим в памяти.

Карен помнила более страшный вариант его творения, в котором тени за ней были больше и пытались схватить её, оттаскивая от Иисуса. В этой версии они были не такими четкими и отошли от неё подальше. Я думал, что это был настоящий прогресс.

В этом году она подарила мне пресс-папье, на котором был выгравирован афоризм Джонатана Свифта: «Видение - это искусство видеть невидимое».

26.

Холдон

7 января 1998 года. Наступила ещё одна зима. Я прекрасно слышал завывания ветра за окном и наблюдал за тем, как с крыш всех домов лентой струился белый плотный дым. Это системы отопления работали на полную мощность, чтобы не дать нам замерзнуть, что уже стало с озером.

Карен пришла ко мне на сеанс и принесла с собой четыре письма от Холдона. Она призналась, что скрывала их от меня. Они датировались от 24 ноября по 4 декабря 1997 года.

- Сегодня я осознала, что злюсь на эту свою личность, - пожаловалась она мне. - Может, я ревновала, не знаю. Просто я ожидала, что Холдон будет мне помогать после слияния с Дженсеном, а в итоге я ничего не получила и винила его за это.

Карен подозревала, что у меня с Холдоном были особые личные и конфиденциальные отношения, которые были лучше, чем у меня с ней. Хотя она и признавала, что на самом деле многого не знала о Холдоне, но она была в курсе, что он был тем, кто держал всех остальных в узде.

Письма по большей части дополняли последствия от слияний. Холдон писал, что ранее объединенные с Карен личности начали «смешиваться», поэтому она не могла больше сказать, кому конкретно принадлежали мысли, чувства и воспоминания. Он мне пояснил, что это будет длительным процессом. В своем последнем письме перед слиянием он написал в форме памятки свою краткую автобиографию.

«04.12.1997

Кому: доктору Байеру

От: Холдона

Моя история.