Меняя личности

Нам нездоровится. Думаю, мы заболели. Я отвезла нас на обследование к врачу-гинекологу. У нас жуткие спазмы после того, как Дженсен налил антифриз во влагалище Карен. Джули мучается от нестерпимой боли. Я боюсь, как бы это не вызвало инфекционно-токсический шок. У Карен также много проблем дома. Её дети, кажется, перестали её слушаться. Я уверена, что это всё из-за негативного влияния Джоша. Мы все становимся дезориентированы и сбиты с толку. Воспоминания становится постепенно общими, и это вызывает много неудобств.

Кэтрин».

- Кэтрин, как Вы себя чувствуете? Я получил Ваше письмо.

- Не очень хорошо. Дженсен пытался очистить себя при помощи антифриза, идиот. Он надеялся, что это выжжет внутренние органы. У Джули возникли сложности с дыханием и ходьбой. Она очень устала и чувствует себя хуже всех после того, как Вы с ней больше не разговаривали.

- Как так получилось, что Дженсен появился и сделал такое? - спросил я. - Есть ли какой-то алгоритм того, кто и когда должен появляться?

- Причины бывают разные, - ответила Кэтрин. - но обычно выходит тот, у кого наиболее сильные переживания.

- Звучит так, словно у Дженсена как раз самые сильные переживания. Может, мне удастся с ним поговорить, и я тогда смогу ему помочь?

- Мы были бы Вам очень благодарны за это, доктор Байер.

- Тогда не могли бы Вы отойти и посмотрим, не захочет ли Дженсен выйти поговорить со мной.

- Хорошо.

Карен закрыла глаза, и её тело едва заметно изменило позу. Как-то она стала казаться меньше и коренастее. Казалось, она вся сжалась, готовая в любой момент вскочить со стула. Её голос стал тоже резче, более мощным, но в то же время и более зажатым.

- Я хотел убить нас.

- Дженсен?

- Да, - Дженсен упорно не хотел смотреть на меня.

- Почему ты хотел убить их всех?

- Потому что это тело причиняет боль. Он сделал мне больно вешалкой, и я хочу очиститься. Я чувствую, что металл всё ещё внутри. Я хочу всё там выжечь и зашить.

Ну, от этой личности становится немного не по себе. Как я мог уменьшить желание Дженсена наносить себе увечья? Мне показалось, что сначала надо было попробовать установить с ним какой-то контакт.

- Тебе причинили боль вешалкой? - спросил я мягко. - Что ты чувствуешь?

- Никто мне не верит, когда я говорю о своих чувствах. Мы вынуждены быть всегда одинокими. Никто нас не понимает.

- И нет ни единого человека, который понимал бы тебя? - спросил я, пытаясь намекнуть на то, что я могу стать подобным собеседником.

- Нет, никогда. Все мужчины причиняют боль остальным.

- Знаю, что это может прозвучать для тебя чем-то неожиданным, и я не надеюсь, что ты это примешь на веру, но я бы хотел тебя понять. Это самая важная часть того, что я делаю. Я пытаюсь понять остальных и думаю, ты мог бы мне сильно помочь.

- Помочь Вам? - удивленный, Дженсен несколько смягчился.

- Да, можешь, - сказал я. Мне удалось поймать его внимание. - Мне кажется, ты сильно страдал от того, что происходило с Карен. Я пытался это понять со слов остальных, прислушиваясь к их воспоминаниям, но, по-моему, ты мне можешь рассказать кое-что очень важное.

Я понимал, что это было бессовестно, но я пытался поднять его самооценку ради того, чтобы он не воспринимал меня как угрозу, а скорее как источник моральной поддержки. Да, это была неприкрытая лесть, но иногда это необходимо.

- Что бы Вы хотели узнать? - спросил Дженсен.

- Например, расскажи мне самое первое, что ты помнишь.

- Это легко. Константин, брат бабушки Карен, насиловал Карен. Думаю, он был умственно отсталым. Он был старым и уродливым. Карен должна была приглядывать за ним, потому что его нельзя было оставлять одного. Он засунул свой язык в рот Карен. Я начал отбиваться. Я ударил его ногой по промежности. Из влагалища Карен шла кровь, а на груди остались следы от укусов. Я обмотал эластичным бинтом её грудь, чтобы она не выглядела как девочка.

- Ты пытался защитить Карен?

Мне нужно было что-то сказать, чтобы преодолеть его убежденность, что никто его не поймёт. Подобные осторожные шаги с моей стороны могли сработать.

- Да. Это было непросто, и я не всё время контролировал тело.

- И если бы ты мог избавить Карен от её женских половых органов, то, возможно, мужчины не смогли бы ей навредить.

- Да! Только девочек обижают. Если ты не девочка, то тебя оставят в покое.