Меняя маски

— Хм, как скажешь отец. Что делать с нашими горе-судьями?

— Сортиры чистить этих засранцев!

— Хе-хе-хе, — позволил себе немного веселья Сэн. И все еще улыбаясь, спросил. — А если серьезно?

— А что, похоже, что я шучу?! — взвился глава клана. — Эти уроды бросили тень на весь наш род! Пусть радуются, что так легко отделались. Мастера чертовы.

— Кхм. И на сколько их?

— Пока не успокоюсь.

— Э-э-э… по-о-онял, — неуверенно протянул Сэн. — Сделаю. Тогда, — задумчиво почесал он подбородок, — следующим пунктом идут подарки…

* * *

Откинувшись на сиденье машины, я смог, наконец, полностью расслабиться. А ведь мне в будущем, надеюсь, не раз придется посещать подобные мероприятия. Неудивительно, что Кента, насколько я могу судить, косит от них, как может. К черту. Могу я хоть по пути домой об этом не думать? Кстати.

— Передашь деду, что мне дали пропуск в квартал Охаяси, — сказал я сидящей рядом девушке.

— Как скажешь, мужчина, — с пинтой яда в голосе ответила мне Шина.

М-да. Расслабился, называется. Прикрыв глаза и изображая уставшего человека, я начал разборку:

— Тебе что-то не нравится?

— О не-э-эт. Конечно же нет. Мне все нравится. Все просто прекрасно.

— А вот мне твой тон не нравится.

— Это сугубо твои личные проблемы.

— А то, что мне пришлось недавно приструнить тебя, — это тоже только мои проблемы?

— Ну да, — произнесла Шина чуть удивленно. И явно наигранно. — Это ведь не мне завтра соседка будет ломать руки и ноги!

Открыв глаза, я спокойно повернул голову к Шине. Она была зла. Я бы даже сказал, в ярости. Медленно протянув руку к моей шее, начала так же медленно душить. Отвечать в таком положении явно не стоит, если я не хочу выглядеть жалко. Так что, подняв свою руку, я положил ее на кисть девушки.

— Ай-ай-ай.

Не так уж это и больно, вывернутая рука. Могла бы и «доспех» врубить, если уж на то пошло.

— Если ты снова сделаешь нечто подобное, — сказал я, отпустив ее руку, — мы с тобой поссоримся, — и, добавив «яки», дополнил: — В последний раз предупреждаю.

Отодвинувшись от меня подальше, утратившая весь задор девушка потирала руку, поглядывая на меня с подозрением. Как будто и не Учитель.

— Ты меня обидел, — выдала она наконец.

— Твоя задница явно давно розг не чуяла, — сказал я, вздохнув.

— Да что ты знаешь про розги?!

У меня от этого крика души даже бровь сама собой приподнялась.

— Похоже, меньше, чем ты.

Глядя на смущенную и покрасневшую девушку, чувствовал, как моя злость уходит.

— Все из-за тебя, — пробубнила Шина. — Если бы ты тогда… все из-за тебя, короче.

— Конечно-конечно, — пробормотал я. — Во всех твоих бедах виноват я, так?

— Да!

— А ты, значит, святая, ни в чем не виноватая девица? — Молчит. — Ведь так?

— Ну было пару раз, срывалась. А ты сразу к деду жаловаться.

— Ничего себе, пару раз. И знаешь, я твоему деду, как, собственно, и отцу, ни разу не жаловался. — Я прямо сейчас всего и не упомню, но вроде не было такого. Кагами ее подставляла, разве что. — Так что твои обвинения — это всего лишь бред обиженного ребенка.

— И маме не жаловался?!

— Не было такого.

— Врешь, — сказала Шина. Но уже не так уверенно.

— Поверь, красавица. Даже если бы я захотел пожаловаться на тебя, это не имело бы никакого смысла. Твои косяки и так видят все вокруг, — сказал я ворчливо. Проникновенный голос с Шиной не проканает, уж я-то знаю. — И именно это меня в тебе бесит, — добавил я в голос злость. — Если тебе срывает башню при посторонних и ты начинаешь терять берега, то хотя бы молчи.

— Да когда такое было?! Это ты вон сегодня при посторонних…

— Шина-тян, малышка… такое происходит постоянно. Я же тебя просто заткнул. Когда ты начала, между прочим, нести лишнее. При посторонних.

Если она сейчас скажет, что ничего такого не говорила, я закончу этот разговор и постараюсь держаться от нее подальше.

— Можно же было как-то иначе… — Даже отвечать не буду. — И что значит «косяки»? Назови хотя бы один… нет, два.

— Шина… я уже не верю, что если ты услышишь это от меня, то исправишься. Подойди к деду или к матери. Хотя… судя по твоему восклицанию о розгах, родные тебе тоже не указ. Но одно я тебе скажу точно: еще раз поставишь меня в неудобное положение — и лучше ко мне не подходи. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы держаться от тебя подальше.

— Я подойду к деду, — сердито ответили мне, — и… и к матери. Но если твои слова пусты… то я точно тебе что-нибудь сломаю. А потом можешь от меня бегать.

— С чего ты взяла, что я буду от тебя бегать? — Так, стоп. «Яки» назад. — Мы с тобой всю жизнь знакомы, малышка. Уж я-то найду на тебя управу. И вылезай уже из своего угла. Не буду я тебя есть.