Меняться местами полезно (СИ)

— На этот ты тоже разрешение не получал, — оскалился довольный Сыч.

— А дышать без твоего разрешения можно? — съязвил я. И, кажется, понял, что сделал это зря. Как я не отбивался, но десять уродов, на меня хрупкого и слабого, это перебор. Не стоило мне уходить от Михи. Сейчас бы лежал с ним рядом и нежился от его ласк, а теперь… Меня осторожно огрели по голове, отправив в темноту.

7 глава

Голова — одна сплошная пульсирующая боль, и такая тяжелая, словно весит тонну. Пришел в себя от чувства холода во всем теле. Кряхтя сел. Оказывается, я нахожусь в небольшой комнате, с абсолютно голыми стенами и ледяным полом. Свет льется из маленького квадратного окошка в двери, прямо передо мной.

Как же мне именно сейчас не хватает моей силы. Лежу как котенок беспомощный. Почему я постоянно куда- то влипаю, и все меня бьют? Это что, определенные условия, проведенного мной ритуала? И что теперь? Если судить по моим познаниям, то вариантов того, что со мной могут сделать не так уж и много, но все они не веселые. Убить, изнасиловать, продать как игрушку, ой, да мало ли какая у похитителей фантазия. Но явно приволокли сюда не для исполнения моих желаний, о шелковых простынях и бокале вина.

Сейчас главное согреться. Как не банально звучит, а жить мне хочется, пусть даже и человеком.

Наконец слышу звук шагов, и лязганье металлической задвижки на моей двери камеры. Кто-то решил обрадовать меня своим присутствием? Поднимаюсь, сидеть на ледяном полу совершенно невозможно, обхватываю себя руками, стараясь согреться, и жду.

— Привет, птенчик? Как отдыхалось? — появилась в дверном проеме ухмыляющаяся морда Сыча, и еще три небритые ряхи, маячившие за его спиной.

Отвечать подобному отребью не считаю нужным, поэтому молчу.

— Какой молчаливый птенчик. Ну, что гадаешь, что с тобой теперь будет, и для чего тебя притащили? Даже не знаю сказать сразу или растянуть удовольствие от твоего неведения?

Я презрительно глянул на эту ошибку природы.

— Надо же, и сейчас ты не будешь меня молить рассказать и просить опустить?

Нашел дурака. Унижаться, зная, что все равно сделает как задумал заранее? Нет уж. Я сам в такие игры несколько сот лет играл, пока не приелось. Но никогда не подумал бы, что сам окажусь в роли жертвы.

— Или глупый или слишком умный… А, впрочем, все равно какой, конец всегда один, — оскалился гнилыми зубами Сыч.

— Босс, а этого когда заберут? — пробасил из-за спины один из бугаев.

— Через два часа, когда солнце сядет, — ответил Сыч.

— Он за два часа здесь околеет совсем, — обрадовал меня все тот же бугай.

— Захлопнись, Тич! Кинь ему одело, если тебя это волнует, — недовольно произнес Сыч.

— Просто покупатели будут недовольны, если он сдохнет, а они приедут просто так, — продолжал бугай и осекся, когда к нему развернулся Сыч. Я представляю, каким он взглядом одарил поборника порядка, что тот аж побелел, и моментально сник.

— За него отвечаешь головой, — сквозь зубы сказал Сыч.

Захлопнулась дверь, снова лязг задвигаемого засова, и шаги. И зачем, спрашивается, приходил? Хотел страху на меня нагнать? Мог и не стараться, мне не страшно, но боязно. И злости из-за своей слабости больше стало.

Два часа я провел в постоянных раздумьях о своем мире, и о Михе. Каким же был дураком, что поддавшись мимолетным эмоциям, как мальчишка, психанув, сорвался в никуда. Вот теперь и отгребаю, и еще неизвестно, что именно меня ждет.

Когда дверь снова распахнулась, я уже дрожал как осиновый лист. Этот гад мне одеяло так и не принес.

— Смотри, Тич, он все еще живой, а ты волновался, — с ехидной усмешкой проговорил Сыч.

Мне завязали глаза и, перекинув как мешок с мукой на плечо, куда-то потащили. Я блаженствовал, от человеческого тепла, впитывающегося в мое замерзшее тело.

Меня несли не долго. Судя по ощущениям, мы сначала поднялись по лестнице, а потом оказались в каком-то пустом помещении, где эхо гулко гуляло по стенам. Свалив меня прямо на пол, но относительно аккуратно, так, что я отбил себе не совсем все, одним движением стянули с меня повязку.

Комната, как я и подозревал, оказалась пустой, большой, без окон. Посередине ее стояло шикарное чистое кресло, совершенно чуждое для серых влажных стен этого помещения. И в нем сидел мужчина, в элегантном черном костюме, расслабленно закинув ногу на ногу, и холодным цепким взглядом рассматривал меня.

— Где вы это взяли? — заговорил он спокойным уверенным тоном, разглядывая меня.

— Он спал на вокзале, — боязливо ответил Сыч.

— Интересный экземпляр. Мне нравится его стиль, — губы скривились, лишь слегка наметив улыбку. — Я беру его.

— Да, господин, — обрадовавшись сказал Сыч. — Вам его привезти?

— Нет. Он сам пойдет, — и, поднявшись, резко оказался возле меня. Приподняв мой подбородок, так как сам был выше меня на голову, пристально посмотрел в мои глаза.

Кажется, у меня начали просыпаться подозрения, относительно моего покупателя. Все складывалось в одну картину. Эти оборванцы ждали заката, потом слишком быстрые движения этого мужчины и по-моему, попытка меня загипнотизировать…