Меняться местами полезно (СИ)

— Это белый шкаф на кухне, — перехватив мой непонимающий взгляд, пояснил он мне, и покачал головой.

— А, понятно, — протянул я.

— Замечательно, — будучи в коридоре сказал Миха. — Никого левого не пускать. Усек?

И выбежал за дверь.

Я, постояв еще несколько минут в тишине посередине комнаты, огляделся.

— И с чего же начнем? — надо побольше узнать об этом мире, да о людишках. Тьфу, ты гадость! И я теперь человечек. М-да, в замке в таком виде не покажешься. Сожрут, на раз. Вот же идиот тысячелетний. Столько прожил, а мозгов не набрался! На кой хрен я это книжку вообще нашел?! Ладно. Поистереть еще успею. Черт! А тело- то болит после побоев. Как же люди вообще могут жить с такими слабыми телами? И теперь я с таким же телом?! Мрак!!!

— Солнышко. Ласковое солнышко. — Я замер, усевшись прямо на мягкий ковер, подставившись прямо под теплые лучи. — Ммм… как же хорошо…

Сколько я так просидел — не знаю. Почувствовав, что тело затекло, я с трудом пошевелился. Ужасные ощущения. Онемевшие ноги опалило жаром и стало колоть тысячами маленьких иголочек. Фу, как не приятно-то. Подождав, пока все пройдет, я направился прямиком на балкон.

Чем здесь люди дышат? Это же вдохнуть невозможно. Столько домов, людей и машин… Этот мир огромен! Кошмар! Эх, сколько пищи для моих вампиров пропадает без дела. Стоп! Каких моих? Да, я сейчас сам для них пища… Докатился… Повелитель вампиров сам стал человеком.

Я снова вернулся в комнату и нагло развалившись на ковре, впитывал в себя солнечный свет.

За этим занятием меня и застал Миха.

— Привет! — зашел он в комнату. — Ты что, так провалялся весь день?

— Да. Мне понравилось солнце, — поднялся я с ковра.

— А ты хоть ел, чудо? — спросил Миха, прямиком направляясь в кухню.

— Да я не хочу, вроде — желудок протестующее заурчал.

— Ага. Слышу, как ты не хочешь. Идем. Сейчас, что-нибудь на скорую руку сварганю. Я тут тебе фруктов принес, а то ты бледный слишком.

Из пакета на стол Миха выложил небольшую связку каких-то непонятных желтых штук, потом помидоры — их я знал, и еще что-то серо-зеленое и мохнатое. Отодрав от связки желтый фрукт, как назвал их Миха, я куснул и тут же скривился. Мало того, что корка была до ужаса твердой, так еще и безвкусной. Я, отплевываясь, пожил эту ерундовину обратно на стол.

— Бля, чудо, а ты точно с этой планеты? — ошарашенным взглядом смотрел на меня замерший Миха.

— Я уже сказал. И это, — я указал на желтый фрукт, — есть не буду. Как его вообще можно есть, он же не вкусный?

— Кер, он в кожуре, — торопливо очистив мне это, протянул — и 'это' называется банан, а едят его, предварительно очистив.

Заметив мой взгляд на мохнатое круглое серо-зеленое нечто, поторопился сказать:

— Это киви, и его тоже нужно чистить. А это помидоры…

— Их чистить не надо, — перебил я его, надменно вздернув подбородок, — это я знаю. Видел, как люди выращивают.

— Знаешь, чем больше о тебе узнаю, тем страшнее мне становится, потому что я начинаю тебе верить. Но на вампира ты не тянешь, никак, извини.

— Какой есть, — спокойно сказал я. Доказывать я ни когда не любил, предпочитая действовать.

— На, вот теперь попробуй, — протянул он мне очищенный банан и киви.

— Вкусно, — изумленно сказал я, доедая банан. — А это твое киви, мне не очень нравится, кислятина какая-то.

— Ну, теперь будем знать, что лучше покупать тебе бананы, чем киви, — усмехнулся Миха. — Червячка заморил, теперь сможешь дождаться, пока я пельмени сварю.

— Какого червячка я заморил? И что такое пельмени? — нахмурился от того, что меня начало раздражать все вокруг. Я совершено ничего не понимал, не знал названия пищи, вещей в его доме, и это тело, которое все еще болело от вчерашних побоев, было очень непривычным.

— Про червячка, это выражение такое. А пельмени, это такие мясные шарики в тесте, обязательный атрибут холостяцкой мужской жизни, — улыбаясь, пояснил мне Миха. — Кер, иди — ка ты полежи немного, что-то ты слишком бледный. Еще от вчерашнего не отошел.

— Я могу лечь на полу в зале? — спросил я.

— Если хочешь.

Я растянулся на ковре, но солнце уже начало садится, и не грело как днем.

— Жаль, — вздохнул я. — Это оказывается так прекрасно, когда светит солнце.

— Кер, идем есть! — раздался голос Михи из кухни. Неторопливо поднявшись, периодически кривившись от боли в слабом теле, я пошел куда позвали.

*** Михаил