Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

Хотя действенность приведённых соображений несомненно справедлива (достаточно вспомнить компромисс, предложенный составителями М.Р.С., относительно тяжкого убийства по правилу о фелонии), всё же их не следует ставить во главу угла: сколь бы ни были важны практические доводы, они не априорны для теории уголовного права, сталкивающейся с правовой реальностью и должной её теоретически или обосновать, или отбросить. Иными словами, с практических позиций выгодны и строгая ответственность, и максима ignorantia juris, и неопровержимая презумпция mens rea, но неприемлемые с теоретической точки зрения, они, как следствие, отвергнуты уже на практике полностью или частично. Тоже самое верно и в приложении к рассматриваемой доктрине: несмотря на все практические доводы pro, навряд ли бы она сохранилась в отсутствие серьёзного теоретического базиса.

Кроме того, любопытен и исторический довод, приводимый в оправдание тяжкого убийства по правилу о фелонии: «… Сильные корни в американской правовой истории придают норме, по крайней мере, покров респектабельности, ауру мудрости, что приходит с возрастом… Время суммируется в некую долю инерции, которая предотвращает наш случайный отказ от прошлого… Тяжкое убийство по правилу о фелонии столь долго было частью нашего права, что сама идея о его отмене неприятна».[1034] Но, как справедливо было отмечено ещё в конце XIX в., «отвратительно не иметь более лучшего обоснования для нормы, чем то, что она была создана во времена Генриха IV»,[1035] а анализируемая не намного младше.

Итак, перейдём к собственно теоретическим доводам pro et contra. В структуре последних совершённо чётко могут быть выделены два пласта соображений: легальный и узкотеоретический.

Первый из них связан с неодинаковой трактовкой противостоящими друг другу по вопросу о тяжком убийстве по правилу о фелонии сторонами конституционного текста (в частности, оговорок VIII и XIV поправок к Конституции Соединённых Штатов о запрете жестокого и необычного наказания и о надлежащей правовой процедуре соответственно) в аспекте того, вправе ли общество легально применять наиболее серьёзные из известных ему уголовно-правовых санкций, основываясь на факте причинения в ходе совершения фелонии смерти человеку per se без достоверной доказанности mens rea в отношении такой смерти?[1036]

Довод contra покоится здесь на широко известных тезисах решения Верховного Суда Соединённых Штатов по делу Мориссетта о фундаментальном значении принципа mens rea для уголовного права[1037] как запрещающих, по общему правилу, осуждение за преступление (в особенности за те из них, что влекут серьёзные санкции) без доказанности mens rea.[1038] Зеркально противопоставляется ему довод pro, основанный на часто цитируемом obiter dictum того же Верховного Суда, по которому «право штатов… принимать статуты о тяжком убийстве по правилу о фелонии, находится за рамками конституционных сомнений».[1039] Из этого, в свою очередь, делается вывод, что, поскольку «определение преступного поведения находится всецело в области легислатуры»,[1040]которая и определяет «легальные компоненты уголовной ответственности»[1041], постольку «существование и форма доктрины тяжкого убийства по правилу о фелонии является обычно вопросом легислатуры».[1042]

Довод contra несколько иного плана отсылает к признанной Верховным Судом Соединённых Штатов неконституционности обязательных окончательных презумпций в их приложении к mens rea.[1043] Здесь утверждается, что норма о тяжком убийстве по правилу о фелонии, будучи связана с неопровержимым презюмированием злого предумышления как необходимого компонента тяжкого убийства из намерения учинить фелонию, нарушает, как следствие, конституционную оговорку о надлежащей правовой процедуре в аспекте обязанности штата доказать все элементы вменяемого преступления «вне разумных сомнений».[1044] В противоположность этому суды рутинно приводят довод contra, и либо не признают неконституционной природы неопровержимой презумпции в контексте тяжкого убийства по правилу о фелонии,[1045] либо отказываются характеризовать последнее как презумпцию,[1046] либо просто переформулируют его в преступление строгой ответственности, в котором из структуры состава элиминируется вместе с её презумпцией mens rea относительно причинения смерти и снимается, как следствие, вопрос о конституционности нормы.[1047] Единственным исключением в своё время стали Вермонт и Нью-Мексико, где суды избегли разрешения данной коллизии и предпочли отменить доктрину тяжкого убийства по правилу о фелонии в целом.[1048]