Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

Суммируя ratio decidendi трёх освещённых решений Верховного Суда Соединённых Штатов в аспекте mens rea, можно заключить, что mens rea как обязательный (по общему правилу) элемент в структуре преступления, отсутствие которого в совершённом деянии a priori конституционно недопустимо превращать в утверждающую защиту, подлежит доказыванию обвинением на базе стандарта «вне разумных сомнений». Однако с прояснением этого вопроса возникает другой, не менее значимый: позволительно ли в конституционном плане не прямое доказывание обвинением mens rea, а её доказывание посредством использования обязательной опровержимой презумпции намеренности относительно естественных и возможных последствий деяния, т. е. насколько конституционна практика существования презумпций, позволяющих из доказанности actus reus юридически заключить к наличию требуемой дефиницией преступления mens real С необходимостью его разрешения и столкнулся Верховный Суд Соединённых Штатов в конце 1970-1980-х гг.

Первое решение, связанное с конституционностью презумпции mens rea, было вынесено судом в 1979 г. по делу Д. Сандстрома, осуждённого в Монтане за обдуманное убийство (deliberate homicide)}[1117] Присяжные в процессе были проинструктированы, что «закон презюмирует лицо намеревающимся относительно обычных последствий его волимых действий».[1118] На разрешение Верховного Суда попал вопрос о том, «имеет ли… инструкция присяжным эффект освобождения штата от бремени доказывания… по критическому вопросу настроя ума апеллянта».[1119] Отвечая на него, суд счёл презумпционный подход к намерению касательно последствий совершённого преступления либо как допускающий возможность окончательности и неопровержимости презумпции mens rea из доказанности actus reus, либо как сдвигающий бремя доказывания на обвиняемого позиции, противоположной презумпции, нарушающим презумпцию невиновности и принцип надлежащей правовой процедуры в аспекте обязанности штата доказать каждый элемент вменяемого преступления вне разумных сомнений.[1120] Иными словами, Верховный Суд признал безусловно конституционно недопустимой и обязательную окончательную презумпцию mens rea,[1121] и обязательную опровержимую с бременем опровержения (в виде бремени убеждения), возлагаемым на обвиняемого.[1122]

В 1985 г. судом было рассмотрено второе значимое дело, изначально возникшее в практике Джорджии.[1123] В процессе по обвинению в тяжком убийстве присяжные были проинструктированы следующим образом: «Действия вменяемого лица (a person of sound mind and discretion) презюмируются продуктом воли лица, но презумпция может быть опровергнута. Вменяемое лицо презюмируется намеревающимся естественных и возможных последствий своих действий, но презумпция может быть опровергнута».[1124] Отменяя осуждение, Верховный Суд указал, что «поскольку разумный присяжный мог понять оспариваемые части инструкции присяжным в данном деле как создающие обязательную презумпцию, сдвигающую на обвиняемого бремя убеждения по центральному элементу– намерению постольку инструкция присяжным не согласуется с требованиями оговорки о надлежащей процедуре».[1125] Как заключил своё решение суд, «Сандстром против Монтаны прояснил, что оговорка о надлежащей процедуре XIV поправки запрещает штату использовать инструкции присяжным, которые носят эффект освобождения штата от бремени доказывания в уголовном преследовании… критического вопроса – намерения».[1126]

В 1980-1990-х гг. Верховный Суд ещё не раз обращался к проблеме конституционности презумпции mens rea и последовательно разрешал возникавшие казусы в свете принципов, сформулированных в прецедентах дел Д. Сандстрома и Р.Л. Франклина.[1127]