Mens Rea в уголовном праве Соединенных Штатов Америки

Справочная информация Цитирование судебной практики в традиции общего права: историко-технический аспект

Едва ли возможно отрицать значимость судебной практики для уголовного (и не только уголовного) права в странах семьи общего права. Как справедливо отмечено было Рене Давидом, «общее право было создано судьями, разрешавшими споры между отдельными лицами; эту печать своего происхождения данная правовая система несет на себе до сего времени».[1165] Во всяком случае, содержание настоящей работы (да и всякой иной, посвященной праву стран указанной правовой семьи) является тому лишним подтверждением: обозревая теорию mens rea в исторической перспективе, мы старались (и не могли бы, в принципе, поступить иначе) все основные излагаемые положения иллюстрировать и подтверждать разновременными прецедентами (самые старые из которых датируются 1302 г.,[1166] а самые новые – 24 января 2003 г.[1167]), приводя их, в зависимости от важности вопроса, по одному, по два, а иногда и по дюжине. При этом, цитируя американские, английские, канадские, австралийские, новозеландские и ирландские судебные решения, мы предпочли не отходить от принятой в этих странах практики ссылок на прецеденты, поскольку выработать сколь-нибудь приемлемый вариант по-русски садаптированных сносок не представилось возможным. Соответственно, теперь, по завершении работы, следует «расшифровать» то нагромождение сокращений, запятых, скобок, цифр и латинизмов, с которыми читатель сталкивался практически на каждой странице.

Кроме того, необходимость предлагаемой справочной информации обусловлена тем, что в относительно недавнее время подобного рода комплексных обзоров в отечественной литературе не встречалось. Единственное, чем мы располагаем на настоящий момент, – это сравнительно ценные, однако бесспорно во многом устаревшие фрагменты работ Т. В. Апаровой,[1168] Б. С. Никифорова[1169] и ряда иных авторов.[1170]

Наиболее приемлемый путь в освещении истории цитирования прецедентов, в свою очередь, видится в следовании истории развития судебных отчетов в странах семьи общего права.

История же эта (по практически общепризнанному мнению) распадается на четыре самостоятельных периода: (1) период так называемых «Ежегодников» (Year Books), охватывающий конец XIII – первую треть XVI вв.; (2) период так называемых «именных» сборников судебных отчетов (nominative reports), охватывающий XVI – середину XIX вв.; (3) период современных сборников судебных решений, начавшийся в XIX в. Конец XX в. ознаменовался, по сути своей, наступлением нового, четвертого периода в практике опубликования прецедентов – периода электронных судебных отчетов. При этом в «географическом» аспекте распространения общего права можно сказать, что первые два периода едины для всех стран указанной правовой семьи, а последующие два характеризуются особенностями в каждой из них.

I. Эпоха «Ежегодников»

Сборниками судебных отчетов, именуемыми «Ежегодники» (Year Books), охватывается конец XIII– первая треть XVI вв.[1171]Если быть более точным, то первый из них – источники разнятся на этот счет– появился в ранние годы правления Эдуарда I (12721307 гг.), а последний– в 1535 г., на двадцать седьмом году правления Генриха VIII (1509–1547 гг.). Как образно отмечают Фредерик У. Мэйтланд и Фредерик Поллок, «они должны быть нашей славой, ибо ни в одной другой стране не было ничего подобного им – и они же наш позор, ибо ни одна другая страна так бы не пренебрегала ими».[1172]

«Ежегодники» изначально представляли собой подборки судебных решений, составленные pro memoria адвокатами и их учениками-помощниками, клерками и судьями для себя и студентов-юристов. Как следствие множественности авторов, количество рукописных манускриптов «Ежегодников» достаточно велико. С течением времени они превратились в некое подобие регулярных сборников судебных отчетов, собиравшихся по окончании судебных сессий.