Меньше слов: Как управлять диалогом и раскрыть любого собеседника

Представьте, что вы приходите на мероприятие, где ведущий не забывает представить себя и своих визави, в двух понятных словах раскрывает причину встречи и ее основные темы. Даже если вы не знакомы с выступающими и не успели заранее ничего о них прочесть, вы все равно быстро понимаете, кто они и чем занимаются. В течение первых же минут вам становится интересен диалог, и у вас не возникает ощущения «дырок» – пропущенных вопросов, которые стоило бы прояснить, подцепляясь к каким-то фразам спикеров. У вас нет чувства, что модератор механически зачитывает вопросы, которые заранее поставил себе целью задать, или, наоборот, изобретает их прямо тут же, лишь бы заполнить время. Он умело переключает внимание с одного участника на другого, так что каждому достается примерно равное количество «эфирного времени». Гости взаимодействуют друг с другом, а не только по очереди отвечают на вопросы «учителя». Все выглядит так, как будто вы оказались свидетелем встречи хорошо знакомых людей – никак не подготовленной, абсолютно спонтанной встречи – и вас даже приглашают стать ее участником, потому что затронутые материи вызывают у вас СВОИ вопросы. Модератор не стремится закрыть всю амбразуру собой, а создает вдохновляющее пространство для разговоров.

Основная часть беседы идеально вписалась в заявленный тайминг, а все остальное остается на усмотрение присутствующих.

После продолжительной сессии вопросов от слушателей все еще остается время на неформальное общение: люди подходят к спикерам и вообще не торопятся расходиться, продолжая обсуждать только что услышанное в небольших группах.

Если вам кажется, что все это произошло само собой, просто сработала химия и пространство, то вам повезло: вы оказались свидетелем работы отличного модератора.

Не надо думать, что навыки хорошего собеседника, интервьюера или модератора нужны лишь тем, кто рвется на сцену. В бизнесе и в отношениях включенность, умение слушать, искренность и такт ценятся ничуть не меньше.

Все, о чем мы будем говорить дальше, относится к искусству эффективных коммуникаций и повседневного лидерства – в самом широком смысле этого слова.

Глава 02. Секреты обаяния. И серые мыши харизму имеют

Для начала спрошу: а в чем, собственно, заключается разница между обаянием и харизмой? Мы так часто употребляем эти два слова, чтобы охарактеризовать человека, имеющего влияние, умеющего вести за собой, являющегося, как сейчас принято говорить, лидером мнений, что практически не замечаем едва уловимых различий. Раз есть обаяние, значит, имеется и харизма, и наоборот, не так ли?

Как лингвист, зайду издалека.

Обаяние – наше исконное древнерусское слово, происходящее от глагола «баяти» – «говорить». Добавляем приставку «о» и получаем: «околдовывать словами, обольщать красноречием», буквально – «заговаривать».

Баюны, как называли колдунов (помните же кота-баюна, усыплявшего детей песнями?), басни, краснобайство – это все однокоренные слова и ближайшие родственники любого «обаяния».

То есть получается, что главным ингредиентом магического воздействия древние русичи считали приятную, хорошо поставленную речь.

А что с греческой харизмой?

Она происходит от ??????? (буквально – «божественный дар», «помазание») и обозначает личную одаренность и притягательность. Харизмой в древнегреческой мифологии называли способность обращать на себя внимание. Харитами именовались древнегреческие богини красоты, грации и изящества – вспомните, например, «Весну» Боттичелли и прекрасную троицу на переднем плане.

Христиане забрали себе этот термин для обозначения сверхъестественного проявления Святого Духа в верующем человеке. Считалось, что даров Святого Духа всего девять: «Но каждому дается проявление Духа на пользу. Одному дается Духом слово мудрости, другому – слово знания, тем же Духом; иному вера, тем же Духом; иному дары исцелений, тем же Духом; иному чудотворения, иному пророчество, иному различение духов, иному разные языки, иному истолкование языков. Все же сие производит один и тот же Дух, разделяя каждому особо, как Ему угодно»[3].

Позже, в конце XIX в., немецкие ученые Эрнст Трёльч[4] и Макс Вебер[5] сделали харизму объектом научных исследований и определили ее так: «Харизмой называется качество личности, признаваемое необычайным, благодаря которому она оценивается как одаренная сверхъестественными, сверхчеловеческими или по меньшей мере специфически особыми силами и свойствами, недоступными другим людям».

Более того, Вебер, сформулировав трехсоставную классификацию власти, отдельно выделил харизматическую власть, помимо традиционной и рационально-законной. Эта концепция впоследствии получила широкое распространение среди социологов. На мастер-классах я стала отчасти в шутку говорить, что мы все знаем одного оратора и диктатора-харизматика, создавшего Третий рейх.