Меньшее из зол

-- У него был прокол, - пояснила Лера, - ерунда, ничего серьезного, начальство тоже ничего не знает - у него хватило характера не докладывать, но он так переживал! Пошел - не признаваться, конечно, просто посоветоваться в нашу поликлинику к невропатологу. Тот что-то заподозрил, послал обследоваться в медцентр. Там поставили диагноз - сонная болезнь. Говорят, молчи, никому ни слова. Как лечиться - не сказали. От них - от кого же еще - дошло до начальства. Сашу собирались переводить на более высокую должность - все застопорилось. Вызвали, дали понять - даже для того, чтобы сохранить то, что есть, надо лечиться. Он же аналитик, не оперативник, хотя условия работы бывали сложные. Вроде мы на зарплату не жаловались, и обслуживание все на уровне, но ты же знаешь, где бы сейчас ни работать, все равно своих денег много уходит.

-- Я сам немного консультировал ребят северо-западного Центра, - осторожно заметил Скобелев. - Он откуда-то знал, где работает муж Леры, и она вела себя так, будто он знает, но он хоть убей не помнил, чтобы они раньше об этом говорили.

-- Ты? - удивилась Лера.

-- Математики везде нужны...

-- Саша, наверно, захочет с тобой поговорить.

Это Скобелев и рассчитывал услышать.

---*---

Саша нервно курил. Лера нервно готовила на плитке кофе. Номер, в котором они жили, был, в сущности, однокомнатной квартирой, только без отдельной кухни. "Студия", как говорят в наши дни. Саша - светловолосый атлет, и сонная болезнь, сочетание это удивило Скобелева.

По сравнению с тем, каким бы раньше (Андрей был у Леры на свадьбе), Саша, конечно, сдал, но суть все равно схватывал на лету.

-- Значит, о болезни толком ничего не известно. Ни прогноз, ни течение, ничего.

-- Не совсем так. Известно все же, что ничего особенного не происходит.

-- От ядерной энергии тоже пока ничего особенно плохого не происходило. Два широко известных случая в Японии, один на Украине. По пальцам можно пересчитать. Плюс жертвы неосторожного обращения с радиоактивными материалами. Твои медики, вероятно, списали бы это на ошибку эксперимента... Или сказали бы, что опасность есть, но все под контролем.

-- В случае с ядерным оружием хорошо известно, что может быть, если джинна выпустить из бутылки. От сонной болезни ожидать чего-либо подобного нет оснований. Господь изощрен, но не злонамерен, как говорил Эйнштейн.

-- Эйнштейн! - Саша принужденно улыбнулся.- Ядерное оружие! Зачем так сложно.

-- Пейте же кофе, - Лера наполнила чашки.

Саша долго размешивал сахар, но вместо того, чтобы пить, зажег новую сигарету.

-- У нас есть одна методика,- Скобелеву пришел в голову план, показавшийся ему забавным. - Анализ сновидений. - Импровизируя, Скобелев рассказал, как, погружаясь в собственные сны, можно попытаться локализовать "спящую область". - "Sleeping domain", - добавил он для солидности. - Шеф прочит методике большое будущее, - говоря это, он рассчитывал вытянуть что-нибудь интересное из Саши о работе ведомства, до сих пор возбуждавшего у всех, по крайней мере, у всех представителей его поколения, болезненный интерес.

-- А кто у вас шеф? - Саша перехватил инициативу.

-- Снегирев.

-- Борис Андреевич?

-- Нет, Виталий Борисович.

-- Черт, - поднял брови Саша, - ты с ним в каких отношениях?

-- В школе вместе учились.

-- Как ты думаешь, он не мог бы удостоверить, что с моим диагнозом вышла ошибка?

-- Не знаю. Вряд ли он будет оспаривать диагноз московского центра.

-- А мог бы он удостоверить, что это у меня в легкой форме?

-- Откуда ты знаешь Бориса Андреевича? - в свою чередь спросил Снегирев. - По службе?

-- Вроде того...

-- Может быть, проще ему было бы поговорить напрямую с твоим начальством? Сначала ты мог бы встретиться с младшим Снегиревым, тот передаст, что надо, отцу, а он объяснит в частном порядке твоему начальству, что ничего страшного нет? Тогда все интересы будут задеты в минимальной степени.

-- Выглядит неплохо... Он где сейчас?

-- По идее, на Канарах. К концу августа вернется.

Саша надолго задумался. Кофе допили молча.

--- * ---

Через пару дней Скобелев зашел снова. Если раньше Саша казался просто подавленным, то теперь он выглядел, как отлично сдавший экзамены на сокрытие своих чувств человек, который вдруг осознал, что жизнь - не экзамен. Говорил он рублеными фразами, исключительно о деле: что надо сказать Снегиреву, если Андрей будет с ним договариваться. То снимал, то надевал темные очки. Обещал позвонить в конце августа, когда все вернутся из отпуска. Когда основное было сказано, до неприличия быстро закончил разговор.

--- * ---

На следующий день к Скобелеву зашла Лера. Похоже, недавно она плакала. Припухшие веки, припудренный нос, наспех наложенный макияж...

-- Он даже не сказал мне, что видел во сне. Напуган ужасно. Зря ты рассказал ему про методику...

-- Он не мальчик.

-- А по-моему, наоборот... Ему всегда везло, а тут...

-- Как ты думаешь, он действительно мне позвонит?

-- Конечно. Он не упускает реальных шансов.

-- Хорош мальчик! Ты его не боишься?

Лера задумалась, сдвинув брови.