Меньшее зло

– Сержант Фишер, на пару слов.

– Так точно, господин майор!

Вопреки ожиданиям, офицер не стал устраивать разнос ленивому слушателю, а попытался докопаться до причин моей невнимательности. Правда сделал это в своей обычной манере – достаточно агрессивно и бескомпромиссно.

– Вы считаете, что служба в разведке дает вам привилегии?

– Простите?

– Вы пришли сюда, чтобы стать офицером. Я прав?

– Так точно, господин майор.

– Вы поступили к нам только благодаря протекции полковника Питерса. Считаете, что учеба будет проходить по такому же принципу? Считаете, что вам присвоят звание автоматически?

– Никак нет, господин майор!

– Тогда в чем дело?

Говорить правду было нельзя, поэтому мне пришлось выдать уклончивый и максимально нейтральный в данной ситуации ответ:

– Господин майор, я приложу все силы для того, чтобы достойно закончить обучение.

Собеседник несколько секунд рассматривал меня откровенно враждебным взглядом, а затем процедил сквозь зубы:

– Я не люблю пустые отговорки, сержант Фишер. Если вы продолжите игнорировать мои лекции, то будете отчислены. Советую очень хорошо об этом подумать.

– Так точно.

– Вы свободны.

Покинув территорию академии, я еще минут пять стоял возле проходной, вспоминая слова майора. В сравнении с тем, что уже много лет встречало меня на Полосе, прозвучавшие угрозы казались несерьезными, откровенно смешными и оторванными от реальности, но игнорировать их было бы слишком глупо.

Пришлось напомнить самому себе, что мир не ограничивается линией фронта, а моя судьба напрямую зависит от того, смогу ли я получить лейтенантские лычки.

– Чертов Питерс…

– Сержант, вас подбросить до города? – из окна притормозившего рядом транспорта высунулся улыбчивый розовощекий солдат. – Забирайтесь!

Я не стал отказываться. Поднялся в кабину, разместился на сиденье, аккуратно сжал коленями винтовку, после чего рассеянно уставился сквозь лобовое стекло.

– Мне к станции ехать нужно, – сообщил водитель, ловко выруливая на шоссе. – Могу по пути вас высадить, могу прямо до конца довезти. Как лучше?

– В районе парка.

– Сделаем, – солдат энергично кивнул и тут же задал следующий вопрос: – А вы здесь проездом или на курсах?

– На курсах.

– Тоже хочу офицером стать, но мне пока что еще рано. Вы где-то тут служите?

– Нет, ближе к фронту.

– Опасное дело, – многозначительно кивнул собеседник, объезжая длинную и широкую яму. – Не хотел бы там оказаться.

– Станешь офицером – пошлют.

– Вряд ли… проклятые дороги… у меня образование есть, попробую в штаб устроиться… дерьмо!

Попавшая под колесо выбоина на время прервала нашу беседу, но затем словоохотливый водитель опять взялся за свое:

– Вы давно на фронте? Говорят, сейчас там совсем тихо стало.

– Относительно.

– А в каких частях служили?

– Тыловое обеспечение.

– Хорошее место…

К счастью, академия располагалась совсем неподалеку от города и тягостный разговор закончился достаточно быстро. Машина затормозила возле приземистой металлической ограды, я спрыгнул на бетон, а потом направился в сторону длинной аллеи, обрамленной редкими желтовато-зелеными елями.

Несмотря на свои более чем скромные размеры, парк уже долгие годы являлся главной достопримечательностью Спарты, а также излюбленным местом отдыха для живущих поблизости людей. Вот и сейчас сквозь веселое журчание струящихся по камням ручейков доносился задорный детский смех, чьи-то разговоры, а также спокойная умиротворяющая музыка.

Не желая участвовать в общем веселье, я дошел до ближайшей скамейки, сел на нее и в очередной раз задумался о том, что случилось за последние дни. Возвращение из рейда, полковник, офицерские курсы…

Хотя на первый взгляд распоряжение Питерса выглядело вполне логичным и даже закономерным, меня не отпускало ощущение какой-то неправильности, иррациональности всего происходящего. Как будто моя жизнь, до этого момента отлаженная и спокойная, внезапно пошла под откос.

Странное, не совсем четкое, однако весьма мерзкое ощущение.

– В парке запрещено находиться с оружием, – внезапно послышался чей-то извиняющийся голос. – Прошу вас сдать его в пункт хранения или покинуть зону отдыха.

Я обернулся.

Передо мной стоял полноватый мужчина лет пятидесяти, одетый в выцветшую черную форму и неуверенно сжимавший в руках короткую резиновую дубинку.

– Простите, господин сержант. Такие правила.

– Правила? Как долго действует этот запрет?

– Уже месяц, господин сержант. Еще раз простите, но вам лучше уйти.

Спорить и затевать конфликт не имело никакого смысла, так что я поднялся, забрал стоявшую рядом винтовку и направился к выходу.

– Извините…

На улицах города веселья было заметно меньше. Стены домов выглядели неухоженными, дорожное покрытие изобиловало трещинами, попадавшиеся мне навстречу люди казались чересчур изможденными и недовольными, а начавшаяся изморось лишь усугубила общее впечатление, создав разительный контраст с той картиной, которую я наблюдал в парке.

Длинная очередь, ведущая к пункту раздачи еды, стала еще одним характерным штрихом.

– Чего уставился? – в голосе обратившегося ко мне мужчины послышалась неприкрытая агрессия. – Урод.