Меншиков

Отправляясь в 1716 году за границу, Петр оставил Меншикову инструкцию, в которой поручал князю благоустройство столицы, чистку каналов вокруг Адмиралтейства, строительство дорог к Петербургу и Волхову, укрепление и выравнивание берега Невы, чтобы по нему удобно было тянуть суда, сооружение жилья для мастеровых, устройство фонтанов в Летнем саду. Но главная задача князя состояла в том, чтобы стеречь Кронштадт от возможного нападения шведского флота: «Паче всего надлежит доброе око иметь на Котлин остров, и как гавань, так и новую работу к Кроншлоту, тож и прочее укрепление учинить». [209]

Круг обязанностей Меншикова не ограничивался пунктами инструкции. Три месяца начавшегося 1716 года он провел в Ревеле (Таллине), где руководил сооружением гавани для стоянки военных кораблей. Сначала дело не клеилось. Предполагалось, что море от гавани будет отделено сваями. Но вот незадача: в январе наступила небывалая оттепель, по улицам Ревеля текли ручьи, а недостаточно толстый лед стал настолько рыхлым, что работать на нем было опасно. Вскоре и его унесло в море. «И ежели б я сам тут не был, – доносил светлейший царю 23 января, – никому б в том не поверил для того, что оной лед был толщиною в три четверти аршина, а пронесло в 5 или 6 часов». Наконец стали бить сваи, но и здесь строителей постигла неудача: бревна, вбитые в дно на три сажени, «выскакивали вон» подобно пробкам. Пришлось избрать новое место для гавани и устраивать ее иным способом: вместо свай на дно опускали огромные ящики, наполненные камнями.

Неспокойно жилось Меншикову в Ревеле. В январе из столицы пришло известие о серьезной болезни Дарьи Михайловны. Как помочь супруге? Медицинские познания князя позволяли ему от всех болезней рекомендовать единственное лекарство, нам уже известное, – «всегда веселость иметь». Не полагаясь на всесилие «веселости», светлейший прибегает к совету какого-то медицинского светила в Вене. Отправляя больной полученное «дохтурское мнение», он просит неукоснительно соблюдать предписания. Заочная консультация, однако, не понадобилась – ко времени ее получения супруга пришла «в прежнее здравие».

Между тем строительство гавани по новому способу спорилось, и Меншиков то и дело сообщал царю о ходе работ. Наконец 21 марта 1716 года он отправил царю донесение: «Положенная на меня здесь гаванная работа и цытадели, хотя с превеликими неусыпными трудами, как при сем приложенной априс (чертеж. – Н.П.) пространно под нумерами оказует, отправляется, благодарить Бога, изрядно». [210]Осталось опустить несколько ящиков, с чем, как полагал Меншиков, успешно справятся и без него. Сам он отправился в Петербург, чтобы не упустить летнего времени для строительных работ в новой столице, в летней резиденции царя – Петергофе и на Котлине-острове. Гаванью в Ревеле Меншиков остался настолько доволен, что не без хвастовства писал Петру, что она и ему, царю, покажется «угодной», если он ее увидит.