Мент

А еще чуть раньше, в девяносто пятом, он поймал себя на том, что наконец-то готов покончить с неспокойной военной жизнью. Надеялся, вернувшись в родную Москву, забыть о бесконечных ночных марш-бросках, стонах раненых товарищей и застревающем в горле сухом пайке. А главное, хоть немного времени уделить своей маленькой семье, жене и дочери.

Он был офицером морской пехоты. Несколько лет блуждал по «теплым» морям.

Где-то у берегов Саудовской Аравии получил телеграмму: у него родилась дочь.

Потом незаметно ступил на сушу, воевал в Анголе. И вот долгожданная Москва!

Однако радость возвращения оказалась недолгой. Две недели сладостного покоя, а потом звонок из милиции и страшное известие: жена и дочь погибли в автокатастрофе. Бессмысленная и жуткая смерть. Он даже не успел сказать им, как сильно их любит…

Только-только забрезжившая для него надежда на обретение счастья обернулась абсурдом. Прежде, когда смерть была рядом, жизнь казалась наивысшей ценностью.

Теперь же все то, о чем он мечтал, сидя в окопах под чужим небом, стало для него самым жестоким наказанием. Он вдруг понял, что не сможет жить в шумном, многолюдном городе среди всех этих салонов и брокерских контор, ночных баров и казино…

Тогда, в девяносто пятом, отправляясь в Курдистан, он уже знал, что интернациональный Долг, о котором твердили генералы, всего лишь красивая выдумка, рассчитанная на безусых юнцов. Деньги ему тоже были ни к чему. Еще бессмысленнее выглядела бы очередная звездочка на погонах…

Да, он жаждал смерти, хотя не всякую смерть считал приемлемой для себя. Он хотел погибнуть в бою, уступив место под солнцем более сильному, ловкому и везучему…

Задача, поставленная перед ним и такими, как он, формулировалась предельно просто: дестабилизация обстановки на западной границе Турции, то есть диверсионная работа. Глубинный же смысл ее заключался в устранении конкурентов в нефтедобывающей отрасли. Нестабильность в Курдистане должна была убедить западных инвесторов в преимуществе закупок нефти у России. Впрочем, официально это именовалось «оказанием братской помощи дружественному курдскому народу в его борьбе за независимость». Красиво и благородно!

Курдская рабочая партия, в интересах которой пришлось воевать, оказалась довольно-таки мощной, многочисленной и четко структурированной организацией.

Правда, с несколько восточным уклоном. Жесткая дисциплина и фанатичная вера в свои идеалы – вот что отличало курдских бойцов от тех, с кем прежде ему приходилось иметь дело. Впрочем, среди курдов было немало и таких, кто позарился на большие деньги, рекой текшие из России. Все бы ничего, но, увы, полуграмотные курдские командиры не имели не малейшего представления о том, что такое военная стратегия и тактика!

Он учил их убивать, а сам искал смерти. Шли дни, а более сильного, смелого и умного, того, кто мог бы стать его ангелом смерти, не встречалось. Все приехавшие с ним из России или погибли, или возвратились на родину. Оставшись в полном одиночестве, он готов был воевать и дальше. Но курды… Едва закончились «российские» доллары, патриотизм «освободителей» морально куда-то улетучился. К тому же пошли слухи, что турки платят больше. Освободительная армия стала разваливаться на глазах: часть его отряда переметнулась на сторону турецкой полиции и стала воевать против своих же собратьев, часть подалась в эмиграцию. А потом пошли сбои в снабжении. Боеприпасов стало поступать все меньше и меньше. А еще через полгода он получил приказ возвращаться: денег на эту войну у России больше не было…

И вновь Москва! Ступив на взлетную полосу подмосковного аэродрома, он даже слегка растерялся, не зная, радоваться возвращению или горевать. Здесь, в столице, он был таким же чужим, как и там, в Курдистане. Ни друзей, ни близких и вполне реальная перспектива оказаться не у дел.

* * *

– Фамилия, имя, отчество?

– Корнилов Андрей Петрович.

– Воинское звание?

– Майор.

– Прежнее место службы?

– Курдистан.

– Курдистан? И что же вы там делали?..

Так, слово в слово, начиналась каждая беседа с должностными лицами и в федеральной разведке, и в Министерстве обороны. Казалось, в столице уже никого не интересовала эта война. Более того, многие с трудом вспоминали, что таковая велась вообще. Ну а те, с кем приходилось общаться подолгу, как правило, с усердием клерков фиксировали его данные, а затем, упаковав исписанные листы в папку и пометив в верхнем правом углу «Архив», старались как можно скорее избавиться от свалившегося на их голову «курда».

Заключительным этапом «хождения по мукам» должна была стать встреча с неким полковником Петренко.

Вполуха выслушав доклад Корнилова, Петренко поинтересовался его материальным положением, наличием жилья, дальнейшими планами, а потом намекнул: