Мент для новых русских

Приблизительно с такими же мыслями продолжал заниматься своим бизнесом и Семен Котлов. Он продолжал сидеть в проклятом киоске, понимая, что смысла в этом нет, что по такой погоде и после такой бури никто к нему за покупками не придет. Можно было спокойно сворачиваться и уходить. Можно было, в смысле, очень хотелось. И было совершенно невозможно. Работодатель, хозяин этого и еще десятка киосков в микрорайоне, требовал, чтобы реализаторы ни на минуту не покидали своих рабочих мест. Закрыть киоск раньше времени было равносильно увольнению по собственному желанию. Семен работой дорожил, поэтому ему предстояло провести эту ночь в киоске совершенно бессмысленно. Или почти бессмысленно.

Кто-то все-таки к киоску подошел. Вернее подъехал. Семен наклонился к окошку выдачи, чтобы лучше рассмотреть. Двое вышли из «жигулей». Трое. Два мужика и баба… Ничего так баба, даже в темноте были заметны вызывающие формы.

Тот из мужиков, что вылез из-за руля, сказал что-то другому мужику, и тот за руль сел. А первый мужик вроде как подтолкнул бабу к киоску. Машина уехала.

Убедившись, что пара действительно идет к киоску, Семен щелкнул задвижкой окна. Баба вошла в освещенное пространство, и Семен убедился, что и лицо у нее достаточно симпатичное. Даже красивое. Испуганное немного. Или нет, раздраженное.

– Добрый вечер! – сказал Семен. – Чем могу помочь?

Семен считал, что вежливость – вещь в его работе необходимая. Она помогает делать план и иногда может защитить и от неприятностей. Многие реализаторы помнили случай, когда обидевшийся покупатель, предварительно подперев дверь киоска снаружи, устроил в нем пожар.

Лучше быть вежливым.

– Вы говорите, я подскажу, – сказал Семен, увидев, что баба, вернее, девка, лет двадцати трех, неуверенно топчется перед киоском.

– Мне нужно… – тихо сказала она.

– Смелее, Нина, или вас смущает богатство выбора? – ее попутчик вышел, наконец, из-за спины подруги, и Семен сразу же заулыбался. Причем, достаточно искренне. К капитану милиции Гринчуку он относился с уважением и даже с симпатией, насколько вообще человек его профессии мог симпатизировать представителю закона.

– Здравствуйте, Юрий Иванович!

– Добрый вечер, – ответил Гринчук, – неудачная сегодня у тебя смена.

– Какая досталась.

– А мне сегодня повезло… Вот, веду даму к себе домой. Трахаться. – Гринчук обнял спутницу за плечи.

Та вздрогнула и, как показалось Семену, попыталась отстранится от капитана. Тот обнял ее крепче:

– Не нужно стесняться, милая, дело святое, обоим приятное. Нужно сделать его еще и безопасным. Мы ведь с Ниной сторонники безопасного секса. Правда, Нина?

– Правда, – с видимым трудом выдавила из себя Нина.

– Так что нам нужно несколько презиков… – сказал Гринчук, – штук шесть нам на эту ночь хватит?

Нина промолчала, а Семен потупил взгляд. Он насмотрелся всякого на этом месте. Был свидетелем сцен и похлестче, но каждый раз чувствовал себя неловко. Да и Юрия Ивановича в такой роли довелось видеть в первый раз.

– Или десять? – настойчиво спросил Гринчук.

– Сколько захочешь, – сказала, наконец, Нина.

– Вот, Семен, вот это ответ настоящей женщины. Сколько хочешь… Мы вообще-то хотели ехать к ней, но переться на Два полтинника в такую пору… так что – мы ко мне. Выбирайте орудия производства по своему вкусу, мадам.

Семен поразился. Это ж как дама должна хотеть перепихнуться этой ночью, чтобы разрешать с собой так разговаривать.

– Так что мы этой ночью носим? – капитан отошел от Нины, постукивая пальцами по стеклу.

– Есть ароматизированные, с разными фруктовыми вкусами, – механически порекомендовал Семен и осекся.

– А что, идея неплохая! – засмеялся Гринчук. – Мало ли что нам в голову взбредет этой ночью…

– Вот эти, – ткнула, наконец, Нина пальцем в стекло, – десяток. Два десятка.

– Ненужно так преувеличивать мои возможности, – вмешался Гринчук, – хватит десятка. Я заплачу. За удовольствие нужно платить.

Нина щелкнула замком на сумочке:

– Вот я и заплачу за удовольствие!

– Гусары денег не берут! – весело отрезал капитан, вынимая из кармана деньги. – И что тут у нас есть из выпивки? Только не суррогат. Бодягу пить не будем, правда Нина?

– Ни в коем случае! – сказала Нина.

– Тогда только шампанское, – ответил, подумав, Семен. – Есть несколько бутылок настоящего.

– Точно?

– Ребята клялись. И я сам пробовал.

– Две бутылки. И шоколадку. Только…

– Понял, – Семен достал из-под прилавка кулек, поставил в него бутылки и положил плитку шоколада.

– Пока, – отдавая деньги, сказал капитан.

– Спокойной ночи, – автоматически ответил Семен.

– Типун тебе на язык!

Нина взяла капитана под руку, и они, не очень торопясь, пошли к дому, в котором жил Гринчук.

– Пусто кругом, – негромко сказал Зеленый.

Нина не ответила. Она шла молча, не поворачивая головы к оперу. Губы были крепко сжаты, но не дрожали.

– Второй подъезд, – сказал Зеленый.

Фонари возле дома не горели, улица освещалась только светом из окон. Под ногами хрустнуло стекло.

– У кого-то вылетело окно, – сказал капитан.

Асфальт был усыпан листьями, мелкими ветками и мусором из перевернутого мусорного бака.

– Хорошо мело! – оценил Гринчук.