Мент для новых русских

– А может он твоих замочил, потому что они его могли в лицо видеть? А мои, ну, кроме Глыбы и Димыча, его не видели. Как думаешь? Или стоит куда-нибудь свалить отсюда? Подальше? Вот прямо сейчас все бросить и рвануть на эти… Багамы? А? Составишь компанию? Девочки там, рыбалка, говорят, классная.

– Ладно, не выпендривайся, Гиря. Не нужно. И больше не пей, плохо стал выпивку переносить, совсем вон соображение потерял, – на лицо Андрея Петровича вернулась обычная брезгливо-высокомерная гримаса, – и не вздумай никуда рвануть. От меня ведь все равно не уйдешь. И чтобы ты по ночам лучше спал, я к тебе пришлю своих человек пять. Они тебя поохраняют и заодно поднатаскают твоих жлобов.

– Вот спасибо! Это ты ко мне не тех пришлешь, которые твоих коммандосов готовили? Тех, что в лесу? Ладно, пусть приезжают, – Гиря махнул рукой, – хуже уже не будет.

– И своим идиотам скажи, чтобы они не очень там языками трепали обо всем этом…

– О жмуриках? Я их предупрежу, но сам посуди, ты бы смог о таком не трепаться? То-то же! – Гиря, не прощаясь, вышел из кабинета, две-три секунды постоял на крыльце, потом быстро спустился к своей машине и скомандовал отъезд.

Возле шлагбаума дежурили уже не два обычных охранника, а четыре. И неподалеку в стороне стоял «джип».

Гиря оглянулся еще раз на поселок. Нужно таки себе домик здесь соорудить. Взгляд Геннадия Федоровича снова стал трезвым и настороженным, а язык, когда Гиря обратился к сидящему на переднем сидении телохранителю, работал без огрехов, будто и не заплетался несколько минут назад, в кабинете:

– Пацанов всех предупреди, чтобы не слишком много языками трепали. Но всем нашим козлам пусть все подробно изложат, пусть объяснят, с кем дело придется иметь…

– А с кем?

– Со смертью, урод, сам не понял? Теперь кто хлебалом прощелкает – может и не проснуться… Ясно?

– Ясно.

Геннадий Федорович помолчал. Все остальные в машине тоже молчали. Машины выехали из лесу на трассу.

– Давай, разгоняйся, в город нужно побыстрее, – приказал Гиря.

От него пахло дорогим коньяком, но ни в движениях, ни в речи уже не было ничего от той пьяной расхлябанности, так раздражавшей Андрея Петровича.

– Быстрее давай, – хлопнул водителя по плечу Геннадий Федорович, – и так много времени пустили собаке под хвост.

– Сейчас блок-пост, – не отрывая взгляда от дороги, напомнил водитель, – нарвемся…

– Твою мать, ладно, притормози, – Гиря достал из кармана мобильный телефон, набрал номер.

Перед блок-постом машин не было. Милиционер лениво прохаживался вдоль дороги. Заметив приближающиеся машины, оживился и резко указал жезлом на обочину.

– Черт, – Гиря снова набрал номер, мельком глянул на инспектора и толкнул в плечо телохранителя, – пошли его нафиг.

Телохранитель кивнул и вылез из машины.

– Ну, где он там? – пробормотал Гиря, – Давай, бери трубку.

– Да? – отозвался наконец голос Гринчука.

– Это я, – бросил Геннадий Федорович резко, – мне…

– А это я.

– Капитан, я хочу с тобой встретиться.

– А, это вы, Геннадий Федорович. Добрый день. Как дела? – в голосе Зеленого не было ничего, кроме театрального радостного изумления. Словно он озвучивал куклу в кукольном театре.

– Мне нужно с тобой встретиться, – с нажимом повторил Геннадий Федорович.

– Прямо сейчас?

Гиря на секунду опустил телефон и энергично выругался. Телохранитель как раз что-то заканчивал говорить гаишнику, тот что-то неуверенно бормотал в ответ, с неуверенным выражением лица оглядываясь по сторонам.

– Через двадцать минут я хочу с тобой встретиться…

– Только не в «Космосе», – засмеялся Гринчук.

– И не в пирожковой, – бросил Гиря.

Гринчук несколько замешкался с ответом, и Гиря с радостью уловил нотки неуверенности в его голосе:

– Где тогда?

– Давай у меня, в клубе. Заодно партейку на бильярде сгоняем.

– Хорошо.

– Через двадцать минут, – напомнил Гиря и выключил телефон.

Вот так вот, почувствовал себя неуверенно наш неуязвимый мент. Ничего, настал момент поговорить серьезнее. Не так, чтобы совсем серьезно, но немного серьезнее. А потом еще серьезнее, а потом уж и совсем серьезно.

Телохранитель вернулся в машину:

– Можно ехать.

Через три с половиной минуты машины въехали в город. Никто из сидящих в машине не заметил, да и не мог бы заметить, двадцать четвертую «волгу», мирно приткнувшуюся возле заколоченного овощного павильона.

На переднем сидении «волги» сидел, прислонившись к дверце, Алексей Иванович Рожин. На первый взгляд можно было подумать, что он спит. На самом деле он был без сознания уже почти час.

Веки Алексея Ивановича наконец вздрогнули, и он открыл глаза. Недоуменно повертел головой, пытаясь понять, где именно находится.

Событий последнего часа он не помнил совершенно, а перед этим… Перед этим он проехал блок-пост, порадовался еще, что не тормознули для проверки, и сразу за поворотом…