Мент и бомжара (сборник)

Ваня был не одинок – сотни бомжей жили здесь, кормились, выясняли отношения, частенько непростые отношения. Суровость жизни многих ожесточала, но упрекать их было нельзя, найденный кусок колбасы в свежей куче мог на несколько дней продлить жизнь.

С одной из таких куч и начались события, в которые Ваня опять влип со всей необратимостью, на которые бывают способны события. Все было как обычно – приехал из Москвы самосвал, пристроился, чтоб удобнее и мусор свалить, и отъехать без помех. Поскольку Ваня оказался рядом, он первым подошел к куче. Кивнул водителю, поздравил его, по своему обыкновению, с хорошей погодой, тот тоже произнес что-то необязательное, дескать, удачной тебе охоты, мужик, счастливых тебе поисков и находок. И отъехал.

Постояв у кучи, Ваня поддал консервную банку, отпихнул ногой газетный сверток, развернул что-то тряпочное, бесцельно потыкал палкой, и тут его внимание привлек небольшой сверточек, тоже газетный. Ваня поднял его, повертел перед глазами и развернул…

И тут же отбросил, вернее, отдернул от свертка руку.

Внутри газеты лежал человеческий палец.

Ваня присел и некоторое время рассматривал находку, не прикасаясь. Палец ему не понравился. Был он какой-то неопрятный, в подсохших пятнах крови и отрезан неаккуратно, наискосок. Взяв из мусорной кучи щепку, Ваня перевернул палец и увидел, что заканчивается палец длинным ногтем, покрытым красным лаком. Возраст пальца он определить не мог, поскольку тот уже и подсох, и как-то съежился. Но то, что палец женский, сомнений не было.

– Так, – сказал Ваня и беспомощно оглянулся по сторонам. Но никого рядом не было и никто не мог ему посоветовать, как быть дальше. – Так, – повторил Ваня. Осторожно завернув палец в ту же газету, он сунул его в карман, ушел к березкам и забрался в свою картонную коробку.

Находки ему попадались самые разные – почти новая чашка, непочатая бутылка водки, медаль за взятие Берлина… Но чтобы человеческий палец… Такого еще не было. Ведь где-то, видимо, живет человек, которому этот палец принадлежит… Если этот человек, конечно, жив…

– Да ведь ее пытали! – воскликнул он вслух. – Значит, преступление… И, похоже, убийство… Если людям рубят пальцы… То вовсе не для того, чтобы после этого выпустить их на волю… На воле они могут навредить… Сообщить куда надо, в полицию опять же, поскольку вера в нее и надежда на нее ничем еще не омрачены…

Дальнейшие действия Вани были спокойными и уверенными. Он уже твердо знал, как ему поступить, что делать и в каком порядке. Порывшись в своей куртке, он во внутреннем кармане нашел небольшую картонку, которая служила ему телефонной книгой. Там было всего несколько номеров, но ему в его жизни больше и не требовалось. Выбравшись из коробки, Ваня направился в дальний конец свалки, где обитал молодой, но нелюдимый бомж, у которого, несмотря на все его недостатки, было и достоинство – мобильный телефон. Кто-то на большой земле, в суровой Москве, помнил о нем и время от времени оплачивал его редкие и бестолковые звонки.

Бомжа звали Арнольд. Так назвали его родители лет двадцать назад, видимо, желая ему жизни красивой и возвышенной. Не получилось, не состоялось. Мобильный телефон – единственное, что осталось у него от прошлого.

– Я к тебе, Арнольд, – сказал Ваня.

– Прошу садиться, – бомж сделал широкий жест рукой, показывая на кучу тряпья. – Что привело тебя ко мне в столь неурочный час?

– Почему неурочный?

– Послеобеденный отдых, – пояснил Арнольд.

– Я на минутку.

– Валяй, Ваня. Всегда тебе рад. Телефон? Звонок другу?

Вместо ответа Ваня лишь развел руки в стороны. Надо, дескать, куда деваться. Арнольд молча протянул мобильник.

– Я не умею, – сказал Ваня. – Набери, пожалуйста. – И, сверившись со своей картонкой, продиктовал номер Зайцева. Трубку долго никто не поднимал, Ваня маялся, виновато поглядывая на Арнольда, он уже сомневался в том, что поступает правильно, когда вдруг неожиданно в трубке раздался суматошливый голос Зайцева:

– Да! Я слушаю! Говорите! Капитан Зайцев слушает!

– Привет, капитан, – негромко проговорил Ваня.

– Кто говорит?

– Ваня.

– Какой Ваня?! – требовательно спросил Зайцев.

– Тот самый.

– Не понял? Повторите!

– Да ладно тебе, капитан, – Ваня потерял терпение, понимая, что идут драгоценные секунды, текут чужие деньги за разговор. – Ваня говорит. Бомжара на проводе.

– А! – сразу все понял Зайцев. – Так бы и сказал! Слушаю тебя, Ваня. Говори!

– Повидаться бы…

– Когда?

– Сейчас.

– Ни фига себе!

– Я теперь на свалке обитаю… Сороковой километр Минского шоссе… Буду ждать тебя у километрового столба.

– Что-то случилось?

– Да.

– А подробнее?

– Труп.

– Подробнее, говорю!

– Женский.

– Буду часа через полтора!

– Заметано, – сказал Ваня и протянул трубку Арнольду. – Отключи, я не знаю как.

– Где это ты труп обнаружил? – спросил Арнольд без интереса, из вежливости спросил, чтобы разговор поддержать.

– Да ладно, – Ваня поднялся, отряхнул штаны и, заворачивая носки внутрь, побрел в сторону Минского шоссе.